Темное искушение - Даниэль Лори

ветке, и, если я не ошибаюсь, рассмеялась. Альберт схватил ее за лодыжку и притянул к себе, прежде чем поставить на твердую землю.

Я смотрел, как Мила стряхивает сосновые иголки со своего грязного пальто.

Дайте мне холодную темную камеру, в которой сидят пятеро мужчин, желающие меня убить, и я сделаю из этого блины. Но дайте мне это, и я не знал, что еще с этим делать, кроме как трахнуть. Мне еще предстояло там оказаться, так что, надо признать, я был немного не в своей тарелке.

Мой телефон зазвонил, и, радуясь возможности отвлечься, я схватил его, читая сообщение.

Надя: «Я так давно тебя не видела. Ты не скучаешь по мне?»

Я скучал по сексу, это уж точно.

Краем глаза уловив какое-то движение, я поднял голову, чтобы увидеть, как Павел приближается к Миле. Парень потер затылок и что-то произнёс. Было похоже, что он практикует с ней Английский. Наверное, это было ужасно. Она никогда не скажет ему об этом.

Надя: «Приезжай сегодня. Я приготовлю тебе ужин… и десерт. »

Я: «Полина лучше готовит».

Надя: «Она тоже лучше сосет член?»

Я: «Дай мне минуту, и я выясню».

Я бы никогда не допустил этого со своей кухаркой, но иррациональный гул играл под моей кожей и распространялся дальше с каждой секундой.

Надя:

Надя: «А твоя американка? Знает ли она, как заставить тебя кончить, так же хорошо, как и я?»

Я стиснул зубы. Мне не нравилось, что Надя даже упомянула Милу.

Надя: «Держу пари, что нет».

Подняв глаза, я увидел, что Павел покраснел. Парень с автоматом АК-47 на груди.

Надя: «Что с тобой в последнее время? Я извинилась за последний этот инцидент…»

«Этот инцидент» был последним, когда я видел ее, когда она разгромила свою гримерную в ревнивой ярости, потому что я не принял ее записку, предлагающую быстрый минет во время антракта.

Надя: «Я переспала с кое-кем прошлой ночью».

Я: «Я в шоке».

Нет.

Надя: «Он был у меня между ног. »

Надя: «В кои-то веки было хорошо…»

Она вела себя так, будто была обделена, но я знал, что она получала оральные ласки от мужчин и женщин одинаково — и часто. Она просто хотела увидеть меня на коленях. Я бы лучше пропустил свой член через мясорубку.

Павел подошел ближе, показывая что-то Миле, держа цепочку на шее большим и указательным пальцами. Она отшатнулась от его пистолета, словно просто стоя рядом с ним, могла заставить его выстрелить. Он заметил ее подвеску и теперь показывал свою. Как мило.

Надя: «Ронан…»

Мила расплылась в улыбке, вероятно, с нежностью рассказывая о своем отце садисте единственному здесь, кто готов был слушать — и только потому, что он хотел намочить свой член. Эта сцена начинала чертовски раздражать меня.

Я ничего не делал, но у меня действительно не было на это времени.

Я постучал по стеклу. Когда они оба посмотрели на меня, я бросил на Павла предательский взгляд. Он сглотнул, коротко сказал что-то Миле и ушел, оставив мою грязную пленницу наедине со мной. Ее прозрачные глаза, должно быть, ядовиты. Один ее взгляд пронзил мою грудь и распространил что-то тяжелое и жадное по всему телу.

Мой пристальный взгляд сказал ей: «зайди в дом прямо сейчас».

Ее молчаливый ответ не был важен, потому что в нем не было намека на «подчинение», «рабство» или «анал». Взгляд Милы усилился, прежде чем она подчинилась и пошла к передней части дома.

Надя: «Ты игнорируешь меня, потому что ревнуешь?»

Я провел большим пальцем по подбородку, не зная, каково это, но я импровизировал.

Я: «Пылаю от злости. Я едва могу говорить».

Надя: «Придурок».

Я: «Я занят. Прекрати мне писать».

Надя: «Занят чем?»

Я:

Надя: «АААА!»

Я сел за свой стол и попытался собраться с мыслями, прежде чем отправиться на завтрак. Мой взгляд упал на книгу на столе, и я взял ее. «Потерянный рай», в котором Бог победил, а Дьявол проиграл. Появилась легкая улыбка. Я должен заставить Милу читать мне это, пока я трахаю ее.

Глава 26

Мила

Nedovtipa — кто-то, кто не понимает намеков.

Я смотрела, как Ронан наливает молоко в свою тарелку с фруктовыми хлопьями. Не знала, что было более странным: тот факт, что он действительно импортировал Американский продукт, или вид его убийственных татуированных пальцев, поднимающих ложку радужных хлопьев ко рту.

Продолжая смотреть на него, его взгляд поднимается на мой, очаровательная бровь изгибается, а затем раздается оживленный хруст хлопьев и зубов. Зрелище обезоруживало, наполняя желудок ядром юмора, а губы покалывает при воспоминании о его губах на них.

— Кошечка проглотила свой язык, kotyonok?

Я изображаю апатию от этой нелепой идиомы, но внутри, нервная энергия вибрирует под кожей, вспыхивая между вчерашнем унижением и жаром, слишком знакомым для того, что я когда-то испытывала к нему.

— У меня болит голова, — лгу я.

— Хочешь знать, какое лучшее средство я нашел для этого?

— Жертвоприношение детей?

— Хороший секс.

Я знала, что это произойдет, но его грубые слова все еще текут по моим венам, как кипяток.

— Не уверена, где я найду это здесь, так что, пожалуйста, укажи мне правильное направление.

— Мы не поговорим о том, как ты вчера терлась о мой член?

Румянец омыл мою шею, но я все же умудрилась ответить.

— Нет.

— Кстати, пятерка с плюсом по креативности.

— Спасибо.

Он усмехнулся, и после того, как мягкий смех заполнил углы комнаты, он подтолкнул коробку хлопьев и миндальное молоко ко мне.

— Я не голодна, — произношу я.

Его глаза сузились.

— Ешь.

Я пристально посмотрела на него секунду, но, зная, что это не та битва, которую я хотела бы начать, я согласилась и налила себе в тарелку, игнорируя глупое ощущение, которое возникло при мысли, что он все еще достаточно заботится, заставляя меня есть. Мое сердце должно быть предано.

Расстроенная всеми этими чувствами, я решила сделать самый минимум и перебирать сухие хлопья пальцами, съедая по одному кусочку за раз и как можно медленнее. Выдержав его раздраженный взгляд, я положила один кусочек фруктовых хлопьев в рот с дерзким хрустом.

Не знала, хочет ли он улыбнуться или убить меня.

— Последний человек, который испытывал меня так, как это делаешь ты, плавает в Москве реке, разделённый на семь частей.

Кусочек хлопьев застрял у меня в горле, но я отказалась кашлять или отводить взгляд. Даже став свидетелем убийств Ронана,