Как научить лошадь летать? Тайная история творчества, изобретений и открытий - Кевин Эштон

То же самое можно сказать и персонажах-противоположностях. Порой внутренние критики уступают место ярым сторонникам инновации, которые поторапливают, заставляя мечтать о славе и блеске. Они представляют, как первая же неудачная строчка, которую мы записали, взорвет Бродвей. Они придумывают благодарственную речь для церемонии вручения Нобелевской премии, пока мы набрасываем идеи для названия научной статьи. Они практикуются в рассказе анекдотов на ток-шоу, пока мы пытаемся слепить первую страницу романа. Для этих голосов все новое, что мы делаем или задумываем, уже идеально. Отправьте их в ту же комнату ожидания, что и критиков.

Практически все из того, что мы можем создать, не получится с первого раза. Оно редко будет откровенно плохим. Скорее, бледной тенью среднестатистического. Главный смысл первого наброска в том, что он заполняет пустую страницу. Это искра жизни в болоте, прекрасная уже лишь потому, что служит началом жизни.

Начинать сложно, но продолжать еще труднее. Множество ящиков в рабочих столах по всему миру ломится от того, что было когда-то начато. Незаконченные наброски, детали изобретений, недоработанные идеи проектов, тетради с недописанными гипотезами, заброшенные патенты, незавершенные рукописи. Творчество — это монотонный процесс. Оно состоит из работы ранним утром и поздними вечерами, которая, скорее всего, не оправдается, будет удалена, стерта из памяти или отвергнута в процессе из-за отсутствия прогресса, но все же будет повторяться каждый день в течение нескольких лет. Тому, кто ищет красивой жизни, не следует заниматься искусством, наукой, инновациями, изобретательством или любой другой деятельностью, предполагающей творчество. Это длинный путь, в котором большинство поворотов неверны и заканчиваются тупиками.

И все же каким-то образом где-то в середине бесконечного рабочего процесса нечто начинает принимать форму. После десятого прототипа, сотого эксперимента или тысячной страницы набирается достаточно материала, чтобы начать процесс отбора. Вся та глина, которую вы в самом начале положили на гончарный круг, может стать не просто чем-то новым, а еще и стоящим.

Теперь наступает время сторонников привычного, наших внутренних критиков и судей, покинуть комнату ожидания, из которой они так рвались выйти. Они подслушивали все это время и готовы накинуться на вашу работу с синими ручками наперевес, такими же острыми, как зубы и когти. Позвольте им кричать. Разрешите беспощадно подвергать сомнению все данные, наброски или эскизы, вырезать все, что не должно попасть в финальную версию. Отбор — процесс кровавый. Прекрасная работа, которая создавалась на протяжении нескольких месяцев, может быть забракована в считаные секунды.

Это самая трудная часть. Мы — это сумма отведенного времени, мечтаний и поступков, а наши произведения воплощают в себе каждый из этих трех элементов. Отказаться от идеи может быть сродни потери конечности. Но на самом деле это не настолько серьезно, и многие уже проходили через это. Стадо должно сократить свою численность, иначе вымрет, и новая работа, которая не выдержит строгий отбор, может столкнуться с аналогичной ситуацией: она вряд ли вынесет рецензии, поступит в производство или получит патент, будет представлена на обозрение или опубликована. Внешний мир всегда будет более враждебно относиться к нашей работе, чем мы сами. Чем строже мы отбираем материалы, тем меньше у мира причин для претензий.

Когда суматоха утихает и остаются лишь самые подходящие и лучшие фрагменты нашей работы, наступает время начинать сначала. Сторонники обыденного, удовлетворенные до поры до времени, должны вновь удалиться в комнату ожидания, чтобы прошедшие отбор материалы, пусть их совсем немного, смогли превратиться во второй набросок, следующий прототип, видоизмененный эксперимент или переписанную песню, более сильную и лучше адаптированную.

И так продолжается процесс. Никаких эврик или вспышек вдохновения. Инновация — это то, что остается после неудач. Единственный способ правильно работать состоит в том, чтобы принять наше стремление к творчеству и желание оставить все как есть и заставить оба аспекта работать в нашу пользу. Секрет инновации — а может быть, и счастья — заключается не в победе нового над старым, а в равновесии между ними. Птицы не противо­речат гравитации, но и не позволяют ей приковать себя к земле. Они используют ее, чтобы летать.

8

От Е до F

Зачем делать больше, когда можно сделать меньше? Вуди Аллен тоже размышлял над этим вопросом: «Зачем обрекать себя на жизнь, полную тяжелой работы? Вы обманываете себя, если думаете, что у продуктивности, страданий и совершенствования своих навыков или работы есть какое-то обоснование. Мои амбиции или притязания, наличие которых я открыто признаю, заключаются не в том, чтобы получить власть. Я всего лишь хочу создать то, что будет развлекать людей, и делаю все возможное, чтобы добиться этого»333.

Инновация — это отличие, поэтому отличия формируют новое. Когда мы создаем, пожинаем плоды исключительно собственного труда, своих особенностей, себя, состоящих из генов, повседневной жизни, а также Бога или богов, если они у нас есть. Мы вносим разно­образие в мир. Наши особенности остаются с нами от рождения до самой смерти. Каждый родитель знает, что их ребенок уникален, создан по специальному рецепту из талантов, оригинального поведения, причуд и предпочтений, которые характерны только для него. Мой первый ребенок — дочь — полюбила снег еще до того, как научилась ходить. Мой второй ребенок — сын — расплакался, впервые увидев снегопад, и смог успокоиться только после чашечки чая латте. Ему еще не было двух. Из-за чего ребенку, которому не исполнилось и пары лет, чай латте может понравиться больше, чем снег? Из-за чего-то, что уже заложено в нем с рождения. Неважно, сколько людей населяют нашу Землю, в вас есть нечто, чего нет и никогда не будет ни у кого другого в мире, и этим даром надо делиться, а не держать его при себе.

Может, мы не сочиняем симфонии и не открываем новые законы физики, но в каждом из нас заложено стремление к новому. В районе Лос-Анджелеса, где я раньше жил, есть пекарня. Она совсем крошечная, на сорок посадочных мест или даже меньше. В 2000 году ее открыла женщина по имени Энни Милер. Она кондитер. Печет черничные кексы, сливочные брауни и делает сырные тосты. Интерьер пекарни интересно и со вкусом оформлен, в нем улавливается много личного. На стенах висят фотографии Энни разных возрастов. На первой фотографии она еще совсем маленькая рыжеволосая девочка, которая смущенно демонстрирует свой первый торт, а на последнем снимке она в окружении своей команды на церемонии открытия пекарни. Продукция Энни объединяет всю округу. В ее магазине соседи встречаются, чтобы погладить собак друг друга и поболтать за чашечкой ароматного эспрессо. Времена года сменяются вместе с фруктами в ее тартах и вкусами супов. Люди начинают день с посещения пекарни, там же устраивают первые свидания и туда же приходят, чтобы утолить жизненные печали.

Пекарня Энни, возможно, кажется вам знакомой. В мире много людей, подобно Энни, открывших магазинчики, кафе, цветочные салоны, кулинарии и сотни других разновидностей общественных мест, которые не просто становятся филиалами франшиз или стандартных магазинов, а обладают новыми и уникальными деталями, отражающими новизну и уникальность их создателей.