Таинственный Леонардо - Константино д'Орацио

смертность души. По мнению понтифика, они были гнусными и мерзостными еретиками и неверными, потому что церковная доктрина утверждала, что душа не происходит из материи, но творится Богом и проникает в тело каждого зародыша, в то время как он находится в чреве матери. За отрицание этой теории предавали анафеме и сжигали на костре.

Ясное дело, что Леонардо заботился о том, чтобы держать в тайне результаты своих анатомических исследований и стремился во что бы то ни стало избавиться от двух немецких шпионов. Он понимал, что ступил на ненадежную почву, которая в любой момент может провалиться под ним. Вазари хорошо описывает непреодолимое влечение художника к научному исследованию, каким бы опасным оно ни было: «Он имел еретические представления о душе, далекие от религии, будучи более философом, чем христианином»[169]. Вероучение да Винчи было написано не в Библии, а в книге природы.

Позорный секрет

Более двадцати лет Леонардо сдирал кожу с человеческих тел. Мужские, женские и детские трупы, попадавшие к нему в руки, превращались в лабиринт, в котором он так любил блуждать. Он зарисовывал каждую мельчайшую деталь, от костей до мышц, от влагалища до сфинктера, сердца и вен. Однако в этот момент его научный поиск обрел более философское измерение. Его твердая и неколебимая вера в законы природы не позволяла ему принять существование незримого духа: все должно было согласоваться с естественными законами физики. Душа, которая была для него дуновением жизни, не могла рассеяться в воздухе, не оставив следа. Она должна была обладать консистенцией, протяженностью, местом, где она соединялась с остальным телом. Да Винчи, следовательно, занялся поисками местонахождения души, которую он надеялся обнаружить наверху позвоночного столба. Не в сердце, как можно было бы ожидать. Как он объяснял в описании коитуса, от сердца мужчины к эмбриону передаются субстанции, производящие жизненно важные органы, но дух поступает из определенного места черепа. Если ящерицу уколоть в спинной хребет, она немедленно умрет. Леонардо был убежден, что этот орган был предназначен для передачи эмоций и идей. Не случайно в других исследованиях он соединял основание черепа непосредственно с глазами, которые были предназначены для формирования эмоций. Любовь к женщине, желание чего-либо или отвращение к чему-нибудь ужасному, – все эти чувства передавались через взгляд. Да Винчи выстроил стройную систему, он проанализировал каждый орган и каждую частицу, подобно механизмам его гидравлических насосов. Умозаключение должно быть безупречным, чтобы можно было согласиться с выводами. Единственно, в этом случае он зашел слишком далеко на опасную территорию.

Возможно, что Джулиано Медичи был в курсе того направления, которое приняли анатомические исследования Леонардо. И не исключено, что ему было интересно посмотреть, куда они приведут: герцог был человеком образованным, любознательным и очень терпимым по отношению к интеллектуалам, которым он покровительствовал. Поэтому да Винчи написал ему, как только почувствовал опасность для своих исследований. Он знал, что сын Лоренцо знал и уважал его работу. Однако именно поэтому, как только Джулиано скончался, художник понял, что он должен сменить обстановку. Рим был слишком коварным и вероломным по отношению ко всем, а уж тем более – к эксцентричному и экстравагантному гению, который, предполагалось, мог представлять собой опасность для идеологической системы католической церкви. Еще один раз, теперь последний, Леонардо должен был искать себе покровителя. В шестьдесят четыре года его ожидали еще один переезд и еще одно долгое путешествие.

Глава 15

Круг замыкается

Обессиленный, но очень довольный – таким ощущал себя Леонардо по прибытии во Францию. Король Франциск I приготовил ему прием, достойный самого знаменитого гостя. Художник поселился в маленьком замке, где было достаточно места для него и его работ, кроме того, в его полном распоряжении находились повар и дворецкий. На нижнем этаже он мог расставить на удобных мольбертах «Джоконду», «Святую Анну с Марией и Младенцем» и «Иоанна Крестителя», которого он начал писать в Риме, за несколько месяцев до переезда во Францию. На просторном столе он мог разложить свои листы и попытаться привести их наконец в порядок. Наверху находились спальни его и Франческо Мельци, единственного помощника, который последовал за ним в этот последний переезд. Салаино решил оставить его и вернуться в Милан, где он занялся виноградниками художника и некоторыми другими темными делами, как он всегда поступал в своей беспорядочной жизни.

Франциск был убежден, что одного только присутствия Леонардо во Франции было достаточно, чтобы придать блеск его правлению.

Замок Кло-Люсе был маленьким спокойным раем в деревне Клу, в самом сердце долины Луары, недалеко от королевского дворца в Амбуазе, где монарх любил уединяться с женой и самыми близкими из своих придворных. Да Винчи привлекали к устройству некоторых праздников и проектированию большого дворца, который собирались строить в Роморантене, в семидесяти километрах от Клу. При необходимости осмотреть место для постройки он выезжал в сопровождении вереницы запряженных карет, как королевский сановник. Здание дворца никогда не поднялось выше фундамента.

Не обозначив обязанности художника, король положил ему жалованье в 1000 скудо в год и делал все, чтобы баловать его и предоставить ему наилучшие условия для работы, даже если казалось, что у художника уже не оставалось больше энергии для того, чтобы посвятить себя большому начинанию. Франциск был убежден, что одного только присутствия Леонардо во Франции было достаточно, чтобы придать блеск его правлению. После стольких лет скитаний и борьбы за получение заслуженного признания да Винчи наслаждался покоем, предоставив времени течь своим чередом, предаваясь философским размышлениям, все более сложным и невыразимым.

Однажды вечером, будучи погруженным в свои геометрические размышления, он даже не услышал, как его позвала к столу Матюрина, его новая французская служанка. Камердинеру Батисте де Виланису пришлось пойти к нему в кабинет и постучать о дверной косяк, чтобы оторвать его от вычислений. Да Винчи вздрогнул от неожиданности и завершил свое размышление, написав «и так далее, поскольку суп стынет». У него немного ослабели руки, но только не чувство юмора. До самого конца в его записях отражались подробности повседневной жизни, перемешанные с более глубокими и сложными размышлениями. Среди его рисунков появлялись все более загадочные персонажи.

Леонардо да Винчи. Фигура женщины (Матильда?). 1513–1516, черный карандаш на бумаге, 21×13,5 см, Королевская библиотека, Виндзор

Никому пока не удалось узнать, кем была девушка, появившаяся на одном из рисунков, сделанных им во французский период жизни (см. иллюстрацию выше). Одна рука на груди, другую она подняла, указывая на что-то вдали, девушка смотрит