Персональные демоны - Лиза Десроушерс

Но дверь не хлопает. Вместо этого Фрэнни говорит:

— Итак, в чем дело? Тебе нужно вернуться?

Я поднимаю голову и почти смеюсь. Из всех вещей, о которыхона могла спросить...

— В конце концов.

Она поднимает с пола рубашку и натягивает ее, потом смотритна меня.

— Я знала, что ты уйдешь.

Я пораженно качаю головой.

— Это все, что тебя волнует? О, грех Сатаны, я демон,Фрэнни. Ты должна мечтать о том, чтобы я ушел.

— Отлично, — говорит она, заталкивая книгу в сумку. Я вижу,как дрожат ее руки. — Я избавлю тебя от неприятностей, — огрызается она.

Фрэнни закидывает сумку на плечо и осматривает пол,заставляя мои внутренности переворачиваться.

— Черт побери! — кричит она в отчаянии. — Где мои вьетнамки?

Я наклоняюсь и протягиваю их ей.

Фрэнни выхватывает их из моей руки. И тут она колеблется,глядя на мои рога. Она начинает поднимать руку.

— Могу я?.. — Но потом она роняет ее и трясет головой,словно пытаясь очистить ее.

— Что? — Я слышу надежду в своем голосе и призираю себя заэто еще больше.

— Ничего. — Фрэнни направляется к двери. Но прежде чемдоходит до нее, оборачивается и смотрит мне в глаза, глубоко вдыхая. — Итак,теперь, когда я знаю, кто ты... Я попаду в Ад за то, что влюбилась в тебя? — Неувереннаяулыбка появляется на ее губах, пока она вытирает слезы с щек тыльной сторонойладони.

И вдруг теплый шоколад побеждает черный перец. На секундумое сердце замирает... Не могу поверить, она знает, кто я на самом деле, и всеравно любит меня.

Но затем действительность накрывает меня с головой.

— Фрэнни, нет... Это неправильно, — стону я. Я вновьпозволяю коленям подкоситься и сползаю по стене, пряча лицо в ладонях. Она недолжна по-прежнему любить меня. Это все закончится очень плохо.

Она идет обратно, кидая свою сумку на пол, и садится накраешек кровати.

— Ты вообще когда-нибудь заботился обо мне?

Я поднимаю голову и сморю на нее. Я знаю, что долженответить, и мой рот открывается, готовясь произнести «нет». Но вместо этого яслышу очень мягкое «да», срывающееся с моих губ. И это выводит меня из ступора.Я вскакиваю на ноги и вкладываю весь оставшийся в моем серном сердце лед в своислова:

— Я имею в виду, нет. Я просто делал свою работу.

— Я тебе не верю, — говорит она, и по ее лицу видно, что этодействительно так.

Она должна кричать. Бежать. Все, что угодно, только не это.Я оборачиваюсь, исторгая рык... и замечаю свое отражение в зеркале ванной.

Что за Черт?!

Я подхожу к зеркалу и смотрю на себя, усерднее пытаясьотодвинуть человеческую форму. Когда ничего не меняется, я возвращаюсь к  ней.

— Фрэнни, посмотри на меня и скажи мне точно, что ты видишь.Что изменилось?

— Ну... рожки — это что-то новенькое, и твои глаза полыхаютнемного больше обычного. И я совсем не хочу этого говорить, но ты воняешь. — Онакривится и зажимает нос. — Ты можешь отключить эти тухлые яйца? Корица мненравится больше.

— И все?

— А что, должно быть еще что-то?

Хвост... копыта... клыки...

— Ну... да.

— И что?

— Ничего. — Я хватаю свою футболку с пола и одеваю ее. — Намнадо ехать.

Мы бежим под дождем, моя ладонь в его руке, он ведет меня ксвоей машине. Спрашивать страшно, но я все же решаюсь:

— Куда мы едем?

— Есть только один человек... и я просто использую этоттермин... который может знать, что, Черт возьми, происходит, — говорит он,заводя машину.

Поскольку Люк едет с сумасшедшей скоростью, когда мыдобираемся до дома Гейба, все лобовое стекло заляпано, а дождь все сильнеестучит, словно куча маленьких молоточков, по крыше машины.

И все это время, единственное, о чем я размышляю, — как япризналась ему в любви.

О чем я думала?

Он демон. Я все еще не до конца понимаю, что это значит. Ноу него были рожки.

И я сказала ему, что люблю его.

О Боже! Зачем я вообще это сделала?

Я же не люблю его, правильно?

Нет.

Любви не существует.

Как и демонов...

Я смотрю на Люка, когда он выключает двигатель иповорачивается ко мне. Я боюсь его, но самое смешное, что мой страх не имеетничего общего с тем, что он не человек.

О Боже. Я люблю его?

Он вытаскивает меня из автомобиля и ведет на крыльцо, чтобынажать на звонок. Все окна темные.

— Может, его нет дома? — с надеждой говорю я, потому что неготова встретиться с ними обоими.

— Он здесь, — отвечает Люк за секунду до того, как дверьоткрывается, и образ Гейба заставляет меня задохнуться.

Я не могу быть здесь с ними... С ними обоими. Не со всемимоими мыслями. Потому что три дня назад мне было плохо здесь от того, что ядумала, что люблю Гейба.

Я обращаюсь к Люку.

— Ты уверен, что это хорошая идея?

— Он может знать, что происходит.

— Происходит с кем? — спрашивает Гейб, беря меня за руку ивтягивая в дом.

— Со мной, — говорит Люк, заходя следом.

Гейб включает свет и смотрит на Люка.

— Ну?.. — спрашивает он, закрывая за нами дверь.

— Я не могу измениться, — отвечает Люк, его голос тяжелый инизкий.

Гейб не выглядит шокированным, как будто на самом делепонимает, о чем говорит Люк.

— Покажи.

Люк отходит от меня и делает глубокий вдох, выращиваямаленькие черные рожки. Я смотрю очарованно, стараясь не поддаться искушениюприкоснуться к ним.

— Попробуй еще.

— Это все. Все, что я могу.

— И он не такой горячий, как раньше, — добавляю я. Люксмотрит на меня, и в глазах у него что-то... может быть, надежда?

Понимание озаряет лицо Гейба.

— А мне все было интересно...

Рога Люка исчезают.

— Интересно что?

— Помнишь, ты говорил мне, что не хочешь причинять Фрэнниболь?

Глаза Люка смотрят в мои.