Персональные демоны - Лиза Десроушерс

— Меня останавливает Фрэнни.

В животе у меня что-то сворачивается.

— Ну, поймите... Как я смогу нормально жить, будучи привязаннойк Небесам? Чем это лучше быть отмеченной для Ада?

Я смотрю, как Люк борется с собой.

— Всемогущий... — Он колеблется и бросает взгляд на Гейба заподдержкой. — Он не будет использовать тебя так... плохо.

— Но все же он будет меня использовать. Это больше не будетмоей собственной жизнью. — Обида и гнев угрожают одержать надо мной верх. Язапихиваю их в черный ящик. — Не хочу быть ни Моисеем, ни Гитлером. Хочу бытьФрэнни.

Наконец Гейб говорит:

— Если ты будешь привязана к Небесам, я смогу защитить тебя.Весьма непросто снять отметку, и, в конце концов, они бы прекратили попытки.Если ты останешься неотмеченной, они так и будут приходить за тобой.

— Как и вы. — Сердце у меня болит. Тут нет выхода. Внезапноя ощущаю приступ клаустрофобии человека, загнанного в ловушку... страшно.Дрожащими руками я беру учебник по математическому анализу. — Ну, ребят, вы ужевыучили этот материал? — меняю я тему.

Обеспокоенный взгляд Люка задерживается на мне еще какое-товремя, но он все-таки поддерживает мою попытку. Он разворачивает книгу к себе.

— Над каким ты сейчас работаешь?

Я вытаскиваю книгу из-под его руки, и он отдергивает пальцы.

— Ой!

Гейб смеется.

— Ой? Да ты шутишь!

Когда Люк поднимает руку и переворачивает ее, крошечнаябусинка темно-красной крови появляется на кончике его пальца. Порезалсябумагой.

— Так... можешь не отвечать, — говорит Гейб.

Люк смотрит на руку с открытым от удивления ртом. Затем онповорачивается с улыбкой на лице ко мне, обнимает меня здоровой рукой ипритягивает в поцелуе.

Когда он, наконец, позволяет мне отстраниться, я изучающесмотрю в его улыбающиеся глаза.

— Что я пропустила? — спрашиваю я, затаив дыхание и ничегоне понимая.

Он усмехается.

— У демонов не бывает кровотечений.

Гейб бросает на нас мрачный взгляд, когда Люк отпускаетменя, и я стараюсь не чувствовать себя такой виноватой.

— Как и у ангелов, — говорит он.

Я пытаюсь разобраться в себе, пока еду думой. Но у меняплохо получается. Я смертный? Я становлюсь человеком?

Я размышляю, что это может означать для нас с Фрэнни, покаона сидит в моей Шелби, положив голову мне на плечо.

Пульс стучит у меня в ушах, когда я обдумываю всеоткрывающиеся для нас возможности. Можем мы быть вместе? По-настоящему вместе?

Но недостаток превращения в человека в том, что нить, связывающаяменя с Адскими созданиями, становится тоньше. Что хорошо и плохо одновременно.Хорошо, потому что я решил, что они все — мешки с дерьмом, и я не хочу большеслышать их в своей голове. Плохо, потому что я не могу определить, здесь лиони. А если я не могу определить, здесь ли они, я не могу защитить от нихФрэнни.

Я отрываю правую руку от руля, чтобы вытащить коробочку из щелимежду сидениями, и обнимаю Фрэнни за плечи, держа подарок перед ее лицом.

— У меня для тебя кое-что есть.

— Что это?

— Ну, обычно это работает следующим образом: ты берешькоробочку у меня из рук и открываешь ее, — говорю я с улыбкой.

— Дурак, — бормочет она, хватая коробку и поднимая крышку. Фрэннивытягивает распятье и смотрит, как оно покачивается у нее в руках, целуюминуту.

— Надень его. Крест железный с золотой окантовкой, а Иисусиз серебра и платины.

Она смотрит на меня с циничным выражением лица, стараясьскрыть озорной блеск в глазах.

— Если ты пытался затащить меня в постель при помощиподарка, этот — неверный выбор.

Я не могу не рассмеяться.

— На самом деле, это не было моим намерением, но я учту набудущее.

— Ну, так что? Это шутка? — спрашивает она, глядя на меня сопаской.

— Нет, это оружие.

— Я думала, что только у вампиров проблемы с крестами.

— О да. Но в этом случае, другая сторона не прекращаетговорить, что «Иисус спасет», и я искренне надеюсь, что они правы.

— Что за фигню ты несешь?

— Каждый демон имеет определенную «слабость», заложенную в насКоролем Люцифером в момент нашего рождения, чтобы удерживать нас на короткомповодке. — Причина — его паранойя, без сомнения. — Моя — золото. Не знаю, какиеслабости у Белиаса и Авайры, но это распятие сочетает в себе наиболеераспространенные. Я хочу, чтобы ты его носила. И если любой из них окажетсярядом с тобой, сорви его и попробуй хотя бы поцарапать их, это может ненадолгоих остановить.

— Ты действительно считаешь, что это необходимо?

Я съезжаю с дороги и смотрю ей в глаза.

— Нам необходима любая помощь, которую мы можем получить. — Янаблюдаю, как расширяются ее глаза, и она застегивает цепочку на шее.

— Почему это происходит? — спрашивает она обманчивоспокойным голосом.

Мои руки сильнее сжимают руль.

— Я не знаю.

Она смотрит на меня огромными, полными боли глазами.

— Что бы Гейб там ни говорил о том, что я умею делать... Яне хочу этого.

— Не думаю, что у тебя есть выбор. Твое Влияние — такая жечасть тебя, как то, что ты родилась с голубыми глазами и светлыми волосами.

— Но я могу изменить это, надев контактные линзы илипокрасив волосы.

— На самом деле ты их не изменишь, просто скроешь правду.Твое Влияние скрыть будет сложнее.

Она удрученно вжимается в сидение.

— Как можно заставить их всех просто оставить меня в покое?

— Боюсь, никак. Ад не остановится, присылая за тобой своихприспешников, пока ты не будешь отмечена одной из сторон.

Она стонет и прячет лицо в ладонях.

— Я всего лишь хочу быть самой собой. Чтобы моя жизньпринадлежала мне.

Я касаюсь ее, и она кладет свою руку в мою ладонь. Я сжимаюее.

— Мы найдем выход из этой ситуации, Фрэнни. Обещаю. — Я простопонятия не имею, каким он может быть. Я смотрю сквозь стекло и размышляю о том,что единственным вариантом, который мне открывается, является отметка Габриэля.

— Фрэнни?

— Оу?

Я никак не могу решиться.