Моя свекровь и другие животные - Карина Демина

– А все-таки чего он хочет? – не выдержала Бои. Поерзав, она придвинулась поближе к песчанице, которая легонько кивнула.

Девочки, девочки… Какое отвратительное отсутствие элементарнейшей выдержки.

И айварх услышал. Нервно дернул ухом и поинтересовался:

– Они так ничего и не поняли?

– Слишком молоды, – вежливо заметила Арагами-тари.

Этого стоит уничтожить первым. Он явно, с одной стороны, доминантен, а с другой – слишком нервозен и недоверчив, чтобы терпеть рядом с собой иных доминант. Следовательно, все, кто пришел за ним, привыкли подчиняться.

Это хорошо.

Плохо… плохо, что трусоватость сделала айварха крайне осторожным. Ну что за удовольствие охотиться на слабую дичь?

– Речь не понравилась, – он констатировал это как факт, и лишь уши дернулись. Самолюбив, весьма самолюбив.

– Что вы, было весьма эмоционально. Искренне. Но длинновато.

– Вот и мне кажется…

– Определенно. – Арагами-тари сложила руки на коленях. – Все же внимание сетевой аудитории довольно сложно удержать одними эмоциями. Если немного сократить… скажем, в последней трети…

– И добавить кровавых подробностей?

Он выразительно погладил пушку. И Бои сглотнула.

– Ну что вы, вы же говорите о мире, а кровавые подробности, скажем так, несколько перевозбудят аудиторию и оставят неприятное послевкусие. Весь вопрос в доверии. Не стоит показывать себя большим чудовищем, чем…

– Я есть?

Он расправил плечи.

Да, слишком самолюбив.

Следующие несколько часов не происходило ровным счетом ничего. Айварх время от времени пытался подключиться к Сети, но буря накрыла планету плотным пологом песка, в котором сигналы тонули, что семена ашаи в воде.

В какой-то момент Бои прилегла, обнявшись с песчаницей. Подружились? Замечательно. Девочка милая, спокойная… Надо будет, чтобы младшенький присмотрелся.

Арагами-тари отчаянно гнала неправильные мысли прочь.

У них получится.

Дом молчит.

И следовательно, что бы ни происходило внизу, это не было опасно для дома.

– И долго буря длится? – Айварх подошел к окну и решительно смахнул силовую завесу.

– День, два. Иногда дней десять, но это редкость. – Она потянулась, разминая затекшие мышцы.

Они не совершат глупостей – ее дети, которые настолько же сильны, насколько и беспечны. И быть может, все еще обойдется малой кровью.

– Проклятье…

– Город не засыплет. Иногда его заносит, но он освобождается от песка за сутки-другие. Здесь недалеко. Что именно вы хотите найти в нем?

– Любопытная…

Массивная ладонь замирает над металлокерамической поверхностью ствола этаким намеком: вопросы здесь задает он, а Арагами-тари надобно вести себя так, как положено скромной заложнице.

И она склоняет голову.

– Нам нужен проводник. Мы пытались высадиться рядом с городом, но там слишком все ненадежно. Да и сканирование ничего не дало.

– Города мало изучены.

Айварх усмехнулся.

– Ничего. Будет время, изучим получше. Это всем нам пойдет на пользу. Вы ведь не думаете, что Лига оставит вас в покое? Сейчас вам рады. Как же, новый открытый мир! Но как долго вы таким останетесь? Вдали от искушений Галосети, от их пороков, которыми они извращают разум молодежи. Скоро вы окажетесь в западне чужих правил…

Теперь он говорил вполне искренне. И Арагами-тари, выслушав, согласилась:

– Эта речь много лучше.

А проводник… что ж, его проводят. Она лишь надеялась, что Древние будут милостивы к своим детям.

– Кажется, ветер стихает, – сказала она и добавила: – Вы не будете возражать, если я пройдусь? Ноги затекли.

Прогулка под дулом.

Почему бы и нет? И ласковое прикосновение к стене не осталось незамеченным. Ухнула пушка и в этой стене появилась глубокая яма, истекающая теплым соком.

– Не шути, дамочка, – произнес айварх. – Я ведь и тебя могу без головы оставить.

– Вряд ли тогда с вами станут разговаривать.

– Отчего ж, дамочек у меня еще много. Хватит для беседы.

Пусть так.

Дому было больно. Он затянет рану, тут сомневаться не стоит, но и боль запомнит, как и того, кто ее причинил. У дома, помнится, на редкость мстительный характер. А если так…

Сами виноваты.

Нечего обижать чужие жилища.

Больше ничего интересного не происходило. Буря улеглась, заморозив пустыню напоследок. И ближе к рассвету пиликнул браслет связи.

Айварх коснулся пальцем уха.

Выслушал.

И помрачнел.

– Ты, – он вцепился в плечо Арагами-тари, причинив немалую боль, – идешь со мной. Вы сидите. Дернутся – убивай. У нас этих дур много.

Кто бы сомневался, что разговоры о бескровном захвате всего-навсего разговоры.

– Идем. И не думай творить глупости.

Он держал ее крепко.

Интересно, его за агрессивность изгнали или за глупость? Или и то, и другое разом? Но мысли свои Арагами-тари оставила при себе. Она была тиха и покорна, и эта покорность несколько приглушила его злость. Во всяком случае, у дверей на террасу он соизволил выпустить ее.

– Я стреляю быстрее, чем ты бегаешь.

– Мне бегать не по возрасту…

Солнце вставало.

Оно было медлительно и лениво, и потому лед пока держался ледяной корой. Листья харрцинии стали хрупкими, седоватыми. Потом, конечно, оттают и некоторые опадут, став пищей хищных корней. Зато день-другой спустя проклюнуться новые, бледно-лилового оттенка.

Будет красиво.

Впрочем, чужака интересовала не харрциния, не солнце, а особь гоминидного типа, лежавшая у стены. Вытянутое тело, сведенные судорогой мышцы.

Оружие здесь же.

Арагами-тари приподняла шелка. Не хватало еще стать жертвой пары. Скорпионы порой отличались просто-таки отвратительной мстительностью.

– Что скажешь? – айварх не спешил прикасаться к телу.

Благоразумно с его стороны. А было бы весьма мило… Один укус – и столько проблем разом решилось бы.

– Скажу, что наш мир не любит чужаков.

– Конкретней!

Арагами-тари присела и указала пальчиком на полураздавленное членистоногое.

– Предположу, что он решил стряхнуть скорпиона, за что и поплатился. Это пустынный кассар, довольно редкий вид. Охраняемый. Обычно агрессивности не проявляет, хотя в рейтинге опасных видов занимает третью строку. Смерть была очень быстрой.