Дела адвоката Монзикова - Зяма Исламбеков

Ведомственные садоводства, которых в крупных городах наплодилось нимало, стали «заселяться» посторонними членами, скупавшими у нерадивых владельцев участки бесхозной земли. Повсеместно стало наблюдаться вырождение подведомственности и становление капиталистической частной собственности. И, наверное, это – хорошо. Но злоупотреблений и нарушений Закона при этом меньше не стало. Напротив, резко пошла вверх кривая краж, грабежей, поджогов, взяток и самоуправств. Почему? А вот в этой главе будет описана типичная ситуация, которая приключилась в одном из милицейских садоводств России.

Дорогой читатель! Представь себе большую область или край, где много озер, рек, где в лесах водится зверь и где грибов и ягод столько, что хватит практически всем, кто их собирает или даже покупает. Это может быть и Дальний Восток, и Приморье, и Карелия, и Московская область… Разве это важно? Важно другое, что всё это оказалось связано с Александром Васильевичем Монзиковым, к которому обратился его бывший сослуживец-гаишник.

В 1989 году образовалось садоводческое товарищество «Доброта», расположенное в 100 метрах от живописнейшего глубоководного озера «Доброе», славящееся и по сей день своей чистой водой и обилием рыбы, раков и прекрасными песчаными пляжами, размером в 10-15 метров вдоль самого берега. Озеро расположено на высоте 21 м над уровнем Мирового океана, а само садоводство – на 400 участков – на высоте 42 м над уровнем того же Мирового океана. Красота – неописуемая. Сосны, берёзы, лиственницы… Птички повсюду летают и поют, воздух… Воздух такой, что после двухдневного отдыха на даче всю неделю в городе мучаешься от выхлопных газов и шума, от которого не спрятаться и не скрыться даже за дорогими стеклопакетами.

В 1990 г. простой капитан милиции, гаишник Захаров Алексей Дмитриевич со своим отцом – Дмитрием Матвеевичем – построили на своих 18 сотках земли кирпичный домик в три этажа, 9×9. Сын финансировал, а отец с матерью строили с расчетом на то, что будут впоследствии там вместе жить. Шли годы. Садоводы строились, дома росли и преображались. Кто-то покупал стройматериалы, кто-то их выменивал на водку, используя своё служебное положение и дефицит «белой радости», которую несколько лет отпускали только по талонам, по бутылке в одни руки, а кто-то откровенно воровал. Тогда, после развала СССР воровали все, кто мог хоть что-нибудь украсть. Слова величайшего и гениальнейшего сатирика А.И. Райкина «Кто что охраняет, тот то и имеет» оказались пророческими. Алексей Дмитриевич в начале 90-ых годов по собственному желанию ушёл из ГАИ с повышением в Главк, но связи с родным ведомством не разорвал. На дороге инспекторы ГАИ по-прежнему его приветствовали, отдавали честь и даже слегка кланялись, но никто и никогда не наказывал заслуженного мастера спорта СССР по авторалли, трёхкратного серебряного призёра чемпионатов СССР, агрессивного авто-хулигана с милицейскими корочками в кармане. Сам Алексей Дмитриевич уже в те годы резко выделялся среди гаишного братства, в котором он отслужил 5 лет. Три года он отстоял на дороге, занимаясь административной практикой, а два последующих года он писал аналитические справки, доклады руководству ГАИ, проверял деятельность всех подразделений… и учился. Имея при поступлении в органы высшее техническое образование, для какой-то балды, он вдруг экстерном, всего за два года, с красным дипломом закончил экономический факультет, а спустя 4 года – юридический факультет госуниверситета. В год окончания юрфака взял и защитил кандидатскую диссертацию, а спустя шесть лет – докторскую. Но и этого ему показалось мало. Защитив ещё докторскую по экономике, стал профессором, академиком… А полковником он стал в свои неполные 40 лет. Во, как! Об Алексее Дмитриевиче можно много рассказывать, но сейчас главное понять, как он жил в садоводстве, где все гаишники, окружавшие его с самого начала строительства, видели его рост, масштабы и перспективы. Именно всеобщая неприязнь и элементарная зависть к уверенному в себе Алексею Дмитриевичу Захарову подтолкнули его отца, ныне покойного, к приватизации участков и установке забора вокруг 18 соток земли, что было успешно сделано ещё в 1993 г. В те времена заборы ставили в садоводствах прозрачные. В землю врывались деревянные столбы, к которым крепилась металлическая сетка. Получалось просто – забор стоит, всё видно, но не пройти.

В 1997 г. на 71-ом году жизни скончался Дмитрий Матвеевич Захаров, прекрасной души человек. Его, в отличие от младшего сына Алексея, все уважали и любили. Он был порядочным и добрым, мудрым и справедливым, общительным и трудолюбивым. Да, его сын, который всё время делал карьеру, отличался от своего отца. Алексей Дмитриевич был временами излишне резок и прямолинеен. Он никому не грубил, не вредничал, не воровал как другие, но и не давал никому спуска. Короче, это был большой, сильный мужчина, готовый сразиться с любым за правое дело. Его уверенность базировалась на добротном университетском образовании и высочайшем профессионализме экономиста, юриста, технаря и управленца. Александр Васильевич хорошо знал своего бывшего сослуживца, к которому особой симпатии не питал, поскольку тот сильно контрастировал не только с ним, но и с другими, с кем оба общались.

В 2004 г. садовод Блященко, построивший неподалёку от Захаровых странный по материалу и форме дом, купил для своего старшего сына Николая у соседей Захарова участок, где Блященко стали строить баню. Купля-продажа нового участка Блященко была осуществлена с грубейшим нарушением Закона. Для того, чтобы в казну государства не платить лишних денег, председатель садоводческого товарищества «Доброта» капитан ГАИ Петров Александр Николаевич взял да и просто переписал садоводческую книжку со старого владельца – прокурора Пидорчука С.К. – на нового – Блященко Николая, сына 50-летнего капитана ГАИ Блященко-отца. Никаких кадастровых съёмок, никаких свидетельств о праве собственности на землю ни у Блященко, ни у их предшественника Семёна Кирилловича не было и в помине. Младший брат Петя, такой же, как и старший, выпускник Лесотехнической академии помогал брату Коле строить баньку. В семье из 6 человек, где были ещё родители матери – Ирины Блященко, работал только отец – капитан милиции, разъезжавший по городу на патрульной машине в ночном экипаже. Лишних денег в семье не было, поэтому довольствовались лишь тремя машинами иностранного производства. Старший сын Коля ездил на трёхлетке БМВ и мечтал о новой, более престижной. Одевалась семья скромно. В основном это были милицейские шмотки, которые успешно носили мать, дети, дедушка и бабушка. Во что был одет сам кормилец – никто не знает, поскольку он зарабатывал копейку для всей семьи и естественно на службе он был в форме гаишного капитана милиции[34]. Ирина, мать прекрасных сыновей с красивыми, статными фигурами, дипломами о высшем образовании, уклонистами от службы в Армии, постоянно чем-то была занята. То она на раздолбанном велосипеде ехала за какой-нибудь фигнёй в поселковый магазин, экономя при этом копейки и рубли, то она шла в гости к тоже неработающей жене председателя, то дефилировала в своих милицейских обносках по садоводству, снимая информацию о каждом и обо всём. Семейка была со странностями. Взять хотя бы то, как загорали и купались сыновья Блященко. Придя на маленький пляж, где отдыхали садоводы, молодые люди обнажались до трусов, обычных трусиков, которые носят дети и подростки, но которые всегда выбрасывают, если их проела моль или они износились от времени. Так вот, эти самые трусики молодые люди умело засовывали себе в промежность так, чтобы ягодицы и лобковая кость обнажались до неприличия. Их дед, глубокий старец, которому было уже за 90, делал тоже самое. Да-да! А мать, Ирина, наивно полагала, что купаться в озере можно не только в купальнике, но и в обычных женских трусиках и женском бюстгальтере. Большинство садоводов отворачивались в сторону, чтобы не раздражаться и не смотреть дикие выходки Блященко, а вот Алексей Дмитриевич не мог терпеть подобного безобразия и всякий раз в грубой форме стыдил бескультурную молодежь. Сыновья Блященко не пили, не курили и не читали книг. Оба были неразговорчивы. С девушками они не общались, а со сверстниками на даче любили поиграть в футбол или волейбол, поскольку ничего другого они толком не умели и не хотели.