Дела адвоката Монзикова - Зяма Исламбеков

Может на первый взгляд показаться, что Блященко вели себя так, словно они были изгоями общества?! Ничего подобного. Просто это были люди со странностями, на которые многие старались не обращать внимания.

В один прекрасный день мать и сыновья заметили то, как строится их сосед, который за два месяца поставил баньку в 21 венец высотой, 6×6, из бруса, летний туалет 2×2×2,75 (в высоту) с водопроводом (!), городскую канализацию и водопровод в доме… А ещё сосед говорил, что планирует для младшего сына построить теннисный корт, но пока у него нет денег на столь масштабный проект. Алексей Дмитриевич как-то раз на озере обмолвился о планах поставить новый забор, ворота, а Блященко восприняли эту информацию иначе. Они вдруг решили уточнить границы не только своего участка, но и шустрого соседа, который их всё время раздражал своей активностью и планами на будущее. Однажды вечером, когда ещё никто не спал, троица нагрянула в дом к Захарову. На подмогу семейка вызвали председателя, как мирового арбитра, и все начали мерить участки. И что же оказалось? Участок Захарова, примыкавший к новому участку Блященко Коли, был много больше того, где строилась банька Коли и Пети. Правда, Алексей Дмитриевич постарался, как мог, успокоить своих соседей, высказав такие простые, на первый взгляд, но трудные для понимания доводы.

– Участки мои приватизированы ещё в 1993 г., т. е. у меня имеется свидетельство на право собственности, где зафиксированы размеры и границы участков, – спокойно объяснял Алексей Дмитриевич.

– А почему же тогда у нас не 30, а только 24,5 метра сторона? – недоумевала Ирина, которой всё время поддакивали сыновья.

– Видимо, так были нарезаны в 1989 г. участки, – высказал предположение Алексей Дмитриевич. – Вы, когда покупали в прошлом году участок, видели же границы, огороженные забором? А забор ставил ещё мой отец, когда оформил свидетельство на право собственности…, – но договорить Захаров не успел, поскольку мать Блященко стала истерично кричать, брызгать слюной и вести себя крайне безобразно.

Председатель для такой ситуации стоял пассивно, поскольку он сам оформлял сделку купли-продажи участка Блященко в обход закона. Да и жена его приятельствовала с Ириной, которые сильно недолюбливали Алексея Дмитриевича.

Если включить воображение, то можно представить себе четырех спорящих в полутьме людей, среди которых один – Алексей Дмитриевич – был самым спокойным и уверенным в своей правоте. Но это всё допустимо лишь с определенной натяжкой, т. к. его громкий баритон разносился по всему садоводству и многие садоводы в тот поздний летний вечер услышали ругань по земельному спору, имевшему ко многим самое непосредственное отношение.

К сожалению, закон на стороне тех собственников, которые первыми зарегистрировали в установленном законом порядке свое право собственности на землю. Действительно, участки были нарезаны неравномерно. По-разному они и осваивались. Одни садоводы устраивали долгострой, другие делали стройку века, но были и такие, которые ничего не делали, а ждали повышения цен на свои участки.

Так уж издавна повелось на Руси, что большинство граждан пытается уклониться от уплаты налогов. Налоги стараются не платить все, кто только может это сделать. Я не советую передёргивать данный тезис, поскольку каждый прекрасно понимает, что чувство социальной справедливости и гражданской ответственности в большинстве случаев не совпадают. И это я заметил лишь мягко, деликатно, чтобы никого не обидеть.

– Ладно, время уже позднее, пора спать! Я всё равно не буду переносить свой забор в угоду Вашим беспочвенным притязаниям, – сказал уставший от крика и беспочвенного спора Алексей Дмитриевич. – Мне чужого не надо, но и своего я не отдам, – были последние слова сердитого полковника.

– А ты нам документы покажи на свою землю, – не унималась Ирина.

– Документы в городе. На следующей неделе я обязательно их покажу, – пообещал Алексей Дмитриевич и пошел в дом спать, т. к. была уже полночь.

Председатель тоже отправился на покой. Его дом был в 100 метрах от дома Захарова. И только Блященко ещё долго не спали.

Прошла неделя и Алексей Дмитриевич сдержал своё обещание. В один из поздних вечеров в дверь позвонили. Это были Блященко – мать и сыновья. Они зашли в комнату к Алексею Дмитриевичу, где был разведен такой срач, такой бардак, что представить себе это очень и очень трудно. Последние дни Захаров что-то пилил, строгал. В доме и на улице ещё работали рабочие, и чтобы не потерять дорогой импортный инструмент, Алексей Дмитриевич всё складывал в своей спальне. Благо, спальня была 36 м2, где стояли два больших дивана, два кресла, шкаф, сервант, большой письменный стол, три стула и огромный камин. На столе работал ноутбук, Алексей Дмитриевич заканчивал работу над очередной монографией, которая должна была выйти в Свет через пару месяцев. Повсюду на полу, на стульях, на диване, на его огромном столе лежали инструмент, гвозди, шурупы, гайки, болты, какие-то заготовки из металла и дерева, формочки из орголита и текстолита…

Рано утром Алексей Дмитриевич садился за компьютер, затем кормил престарелую мать и сына-подростка, когда тот изредка приезжал к отцу на дачу, а часов в 11 шел загорать и купаться на озеро. Без обеда там он плавал и загорал до ужина, после чего приходил в дом и начинал рукодельничать. Когда солнце заходило за горизонт, Алексей Дмитриевич шел в комнату матери, где стоял телевизор и смотрел час-два спортивные или научно-познавательные передачи. Он мог посмотреть и какой-нибудь боевик или комедию, а затем опять садился за компьютер. А рабочие делали свое дело, постоянно дергая Захарова и отвлекая от перечисленных выше дел.

Как-то вечером, когда в доме был младший сын, матери Алексея Дмитриевича стало плохо. Поднялась температура, силы стали покидать бедную старуху, глотавшую пачками таблетки от сердца, давления и других старческих болезней. И тогда на следующий день, в воскресенье, Алексей Дмитриевич с сыном и матерью уехали в город.

Тем временем, в понедельник, поздно вечером, когда стало очевидно, что Захаров не приедет, Блященко сломали Захарову забор и поставили свой, на металлические столбы они натянули двухметровую металлическую сетку. Захватив у Алексея Дмитриевича около сотки земли, а может быть и более, Блященко начали праздновать победу.

В среду в 1100 вместе с бригадой мастеров, которые должны были установить на крыше дома новую телевизионную антенну и поднять повыше спутниковую тарелку, приехал Алексей Дмитриевич. Бригада быстро разгрузила инструмент и аппаратуру, и уже приступила к работе, когда неожиданно Алексей Дмитриевич увидел свой сломанный забор. Вначале он остолбенел. С полуоткрытым ртом, глотавшим с жадностью воздух, Захаров заметался вдоль своего нового летнего туалета, который теперь большей частью оказался на захваченной соседями территории. Блященко прихватили не только туалет, но и выгребную яму, четыре дорожные трехметровые бетонные плиты, пять кустов черной смородины. Блященко стояли рядом с Захаровым и нахально скалили свои зубы, радуясь новому обороту дел. Что делать? Бить морды сыновьям? Спиливать столбы? Война?