Ее заветное желание - Лесия Корнуолл

Есть еще граф Аулинг – весьма любезный джентльмен, дважды вдовец, однако богат, пышет здоровьем и весьма мил для своего возраста.

Ты не написала ни слова о своем визите в Трехолм. Нашла ли ты подходящим виконта Сиденхема? Мы с нетерпением ждем ответа на приглашение от Холидона или от самого лорда Сиденхема.

Ты будешь первой красавицей на приеме. Мы с Эйнзли рассчитываем в течение недели после приема выбрать кого-то одного из нескольких претендентов. И вскоре после этого устроим венчание – конечно, в Лондоне, ведь только те события, что происходят в городе, имеют сильное политическое воздействие.

Нежно любящая мама».

Дельфина опустила письмо. Виконту Долмеру едва исполнилось девятнадцать. У него еще подростковые прыщи не прошли. Сомс – человек средних лет, сухой и мрачный. Аулинг по возрасту мог бы быть старшим братом Эйнзли, если не отцом. В письме матери явственно читалась тревога и надежда на то, что дочь, уже почти превратившаяся в старую деву, поймает наконец мужа, пока не стало слишком поздно.

За завтраком Мэг что-то щебетала, с аппетитом поглощая чудовищных размеров порции. Она уже давно была на ногах, потому что Николас на рассвете отправился в Лондон. Дельфина об этом знала, конечно. Она увидела его, и, что самое ужасное, Николас заметил ее. Его лицо внезапно помрачнело, когда он понял, где именно она была.

У нее до сих пор горели щеки.

– Когда Николас вернется? – спросила она.

– Сегодня к ночи, если сможет. Самое позднее – завтра, – ответила Мэг.

Завтра! У нее есть один день на то, чтобы придумать, как объяснить Николасу свое поведение. Расскажет ли он об этом ее отцу? Она с силой сжала в руке ложку. Что ему сказать? То, что она влюбилась, что ей все равно, выйдет ли она когда-нибудь замуж, что ей наплевать на политику и она понимает теперь, что совершенно неважно, как человек голосует и какие у него политические пристрастия? Она была на войне и видела, что получается в результате. Кровь красная у всех вне зависимости от того, по какую линию фронта воюет человек. Люди, которые погибли за благородное дело, не менее мертвые, чем их противники, упорствовавшие в своих заблуждениях и тоже погибшие.

Элинор замужем за героем войны, лордом, непоколебимым тори. Разве этого недостаточно? Неужели действительно будет иметь какое-то значение, если Дельфина вообще не выйдет замуж или выйдет за того, кого ей подскажет сердце? Есть еще Себастьян.

Не поднимая глаз от своей чашки, она вдруг мысленно увидела Стивена таким, каким он выглядел в Брюсселе, когда наблюдал за ней с другой стороны бального зала, а потом каким он был после сражения – израненным, страдающим от боли. А потом увидела его на реке, когда они занимались любовью, и в тенях фиолетовых сумерек, когда они танцевали на деревенском празднике. И, наконец, каким он был сегодня утром в постели – лицо тихое, сонное, удовлетворенное. Она любит его, пусть даже он не любит или не сможет полюбить ее.

Лето скоро закончится, она уедет из Темберлея, а у него впереди своя жизнь. Без нее.

– Ты будешь читать сегодня Стивену? – спросила Мэг.

– Наверное, – быстро ответила Дельфина.

Сердце учащенно забилось, и ей стоило больших трудов сохранить равнодушный вид. Если сейчас она останется наедине со Стивеном, удастся ли ей побороть в себе желание дотронуться до него, поцеловать его? Она изучила кончики своих пальцев. Нет! Совершенно точно – нет!

– Ему ведь намного лучше? – ослепительно улыбнулась Мэг.

– Думаю, да, – молвила Дельфина.

Мэг взяла ее за руку.

– Я очень рада, что у Стивена есть такой добрый друг, как ты. Ты не против, если я присоединюсь к вам этим утром? Мне очень скучно без Николаса.

Дельфина испытала и облегчение, и досаду. Она не сможет дотронуться до Стивена, уступить желанию в присутствии Мэг.

Может, это и к лучшему.

Заговорщически наклонившись вперед, Джонатан Гринфилд старался не повышать голос в плюшевой атмосфере клуба «Уайтс» и не сводил серьезных глаз с Николаса.

– Об этом говорят все, ваша светлость. У меня не было никаких проблем с майором Айвзом. Он прекрасно выполнял свои обязанности, был отличным офицером. До недавнего времени. Разговоры начались с того, как он держит себя. В свободное от службы время майор не удостаивал никого больше чем двумя словами, поэтому я начал думать, что с ним происходит что-то странное. Потом начали пропадать вещи. А когда я услышал, как Родейл рассказывает, что видел Айвза на нашей квартире перед сражением, уже после того как мы все ушли к месту сбора, мне пришло на ум, что в этом может быть какая-то правда.

– Родейл действительно говорил это? – спросил Николас.

Гринфилд пожал плечами.

– Он просто повторил то, о чем судачили другие. Кроме того, ведь есть заявление сержанта, разве не так? Тот утверждал, что видел, как Айвз бежал с поля боя в разгар сражения. – Он покачал головой. – Хотя кто может утверждать это доподлинно – там ведь царил хаос. Не знаю, но сержант поклялся, а офицер – вроде хирург – записал его слова и заверил подписью.

– Вы знали сержанта Холлета? – поинтересовался Николас.

– В жизни не встречал.

– А хирурга, который написал заявление от его имени, знали? – настаивал Николас.

– Нет. Может, я что-то не так понял, ваша светлость? Я был ранен на поле боя, получил удар саблей в плечо, поэтому меня там не было, когда все завертелось. Позднее один из парней, который квартировал со мной и Айвзом, посоветовал проверить, не пропало ли у меня чего. А я был безумно рад, что не потерял руку, или ногу, или даже голову, как некоторые бедняги. – Он нахмурился. – Я слышал, Айвза тяжело ранило.

– Он получил три пули, были сломаны рука и два ребра. Под ним убило лошадь.

Гринфилд поморщился и потер руку.

– В сравнении с этим то, что случилось со мной, кажется мелочью. – Он достал из кармана кольцо и часы. – Вот они были среди тех вещей, которые украли из моей квартиры. Потом их обнаружили здесь, в Лондоне. Айвз – или тот, кто это сделал, – забрал еще серебряную фляжку и довольно дорогую книгу, подарок сестры. Она умерла в прошлом году от чахотки, и мне очень хочется получить книгу назад. Я часто читал ей ее. – Гринфилд поднялся. – Если это был Айвз, я заплачу ему, чтобы он вернул книгу. Вдруг она все еще у него. Об остальном можно не беспокоиться. – Он покачал головой. – Мне все-таки с трудом верится, что такой человек, как Айвз, может быть замешан в этих делах.

Гринфилд надел шляпу. Николас проводил его взглядом. Доказывает ли это что-нибудь и может ли помочь Стивену? Он не был уверен.

– Вот так сюрприз! Я думал, ты ни на что не променяешь уют своего любовного гнездышка в деревне. С чем пожаловал в Лондон?

Николас поднял голову и увидел Себастьяна Сент-Джеймса, который, усмехаясь, занял кресло напротив, освободившееся после Гринфилда. Он махнул рукой официанту и заказал две большие порции виски.