Несущий Свет - Антон Булычов

Когда они остались на дороге одни, Фалла спросила Каррира:

– Что ты сделал там, в городе?

– Уверена, что хочешь это знать? – немного агрессивно ответил он. Фалла подняла брови, не ожидая от него такого тона. Потом нахмурилась и кивнула. – Сжег их… – буркнул Каррир.

Фалла внимательно посмотрела на него. Потом медленно кивнула.

– Наверное, это правильно. Просто не ожидала от тебя. После случая с Тирамом ты долго страдал, даже не хотел больше иметь дело с Семенем Хаоса.

– Они убили Аму и Эму. Я бы убил их еще раз, если бы мог, – мрачно ответил Каррир.

Фалла снова кивнула ему, потом положила руки на плечи, заглянув в глаза.

– Ты сделал все правильно. Но не позволяй своей злости брать верх над разумом. Или сгоришь и сам. Маги живут не эмоциями, а разумом. Мероп утверждал, что у тебя странная способность использовать эмоции там, где маги обычно используют знания. Но не стоит надеяться на это постоянно. Тебе нужно узнать больше о магии, если хочешь ее постоянно использовать. Давай дойдем до Герны, а там попробуешь поговорить с кем-то из магов или найти кого-то типа Меропа, кто сможет тебя учить.

Каррир слушал ее молча, лишь хмурясь. Мелкий подошел и не спускал с них взгляда. Наконец Каррир согласно кивнул.

– Пойдем за запад.

Заключение Асциены не было похоже на тюрьму, как она ее себе представляла. Ее хорошо кормили и разрешали в сопровождении солдат посещать библиотеку и работать. Все было почти так, как обычно. Более того, библиотека Голоса Императора оказалась фантастической, такого собрания редких старинных манускриптов не было даже в императорской библиотеке. Но Асциене все равно хотелось лезть на стену от отчаяния.

Она понимала, что это глупо. Она не сможет сбежать. Да и сбежав, ничего толком не сделает. Но она чувствовала себя предательницей. Хотя в чем-то граф и был прав. Многие на ее месте решили бы, что она старейшинам ничего особо не должна. Как решила Милла.

Подруга тоже работала в библиотеке, правда, без охраны. В первый раз она сразу подошла к Асциене и извинилась за то, что все так вышло. А потом посоветовала во всем слушаться графа де Фарниса. Асциена не вспылила, выслушала спокойно и даже сказала, что подумает. Но на самом деле ей, как никогда раньше, хотелось оттаскать свою подругу за волосы. Неужели та не понимает, что ею просто нагло манипулируют? Вряд ли. Милла была легкомысленной, не без этого, но глупой она не была. Значит, понимает, но ее это устраивает. Похоже, ей просто нравилось чувствовать риск от участия в заговоре.

Саму Асциену каждый день приглашали на ужин к графу. Первый раз она отказалась, ожидая реакции, но ее не последовало. Ее отказ приняли как должное и принесли еду в спальню. Второй раз она согласилась, и у них с Амадеусом была длительная беседа о философии и истории. Речи о заключении Асциены или попыток снова ее завербовать не было. Казалось, два друга просто встретились для светской беседы.

Асциена так и не поняла до конца, что за игру с ней ведет граф. Если он говорил серьезно о войне с Областью Одина, то это безумие. Если это была какая-то проверка, то непонятно, что она даст. Кое-что изменилось на третьем ужине. Амадеус спросил Асциену, не изменила ли она свою позицию по вопросу публикации работ.

– Если вы и так держите меня в плену, почему не опубликуете все сами? У вас есть все мои работы последних лет. Вам ни к чему мое согласие!

Амадеус пригубил вино и ответил:

– Я, видите ли, очень трепетно отношусь к праву исследователей на самовыражение. Никто, кроме вас, не может распоряжаться вашими открытиями. Подумать иное для меня преступно. Извините за честность, но я скорее отдал бы приказ убить вас, чем опубликовать ваши работы без вашего разрешения.

– Вы странный человек. Впрочем, думаю, вы и сами об этом догадываетесь.

Граф рассмеялся.

– О да. Всем нам не чужды некоторые странности. К тому же мне бы хотелось опубликовать не только ваши законченные работы, но и все последующие. Ваш ум – огромная ценность! И преступно держать ваши открытия только для надутых аристократов, не способных их оценить, и замшелых старейшин, которые используют их только в своих мелких интересах!

– Но не преступно держать в плену меня саму?

– Ну, с юридической точки зрения это не менее преступно. А вот с точки зрения морали, мне кажется, держать в плену ваше тело не так преступно, как ограничивать ваш ум!

Асциена невольно фыркнула.

– Спасибо вам, граф, за то, что мое пленение хотя бы комфортабельно.

– Не за что, уважаемая Асциена. И прошу, продолжайте называть меня по имени. Возвращаясь же к нашему обсуждению. Поменяете ли вы свое мнение после того, как война будет объявлена официально?

У Асциены по спине пробежали мурашки.

– Значит, вы настаиваете, что ваши слова о войне не бред? Признаться, я думала, что вы просто хотите напугать меня, чтобы я согласилась.

– Ну что вы. Это правда. Империи нужно некоторое очищение, я бы сказал. Встряска. Вся история учит нас, что именно во время войн нация объединяется наиболее сильно, и после войн наступает прогресс культуры и искусств. А иногда еще и науки.

– Уход Одина и Война богов скорее привели к обратному.

– Конечно, но ведь там были задействованы боги. Без них войны идут по-другому. Куда… цивилизованнее.

– Я все равно не понимаю, как можно ради этого развязать войну с союзником.

– Просто вы не видите цели. Ведь иначе не получится сместить магов. Они стали уж очень упрямы. А так общий враг, общая цель, общие средства, общая победа.

– Не стоит строить из себя Альмерина Языка Дипломатии. Ведь это его слова.

Амадеус оглушительно рассмеялся.

– Все хуже, уважаемая Асциена. Все куда хуже. И чтобы вы поняли до конца серьезность моих планов, я открою вам одну маленькую-маленькую тайну. Я не строю Альмерина, я и есть Альмерин.

Асциену пробрал озноб. Это было невозможно. Перед ней один из древних богов? Но, с другой стороны, она почему-то сразу поверила ему. Что-то было в его взгляде такое, что ложь исключалась. Он верил в то, что говорил. Либо граф де Фарнис безумец, либо древний Младший бог. И почему-то Асциена была уверена, что граф и правда Альмерин. Ведь по описаниям Язык Дипломатии был именно такой, каким ей представлялся Амадеус. И его голос производил на нее ровно тот эффект, который описывали авторы древности, когда речь шла об этом боге.

В этот момент он наклонился ближе к ней через стол и прошептал:

– Боги проснулись, Асциена. И они уже здесь. Давным-давно преданные, забытые и озлобленные. Безумные, мелочные и очень могущественные. Даже я не представляю, чем они все займутся теперь, снова получив свободу. Но я знаю одно, чтобы встретить их, нужна сильная Империя, и я не остановлюсь ни перед чем, чтобы только она стала такой!