Несущий Свет - Антон Булычов

Парин сглотнул и облизал губы, потом продолжил дальше:

– Одна манипула второй когорты на всякий случай перекроет набережную, не давая пройти по ней к мосту, а остальные две должны ударить с разгона вдоль Южной улицы после того, как Волки Кимбера подойдут к набережной. Тогда мы сами рассечем северян, и появится шанс вытеснить их из города или перебить по частям. Восьмой придется отойти сюда, на площадь Империи, чтобы стать резервом после ухода второй. Рискованно оставлять Лесные Врата и весь бульвар Игрида первой когорте, но другого выбора нет.

Парин открыл глаза и увидел последних разбегающихся гонцов. Амброзий кивнул ему.

– Ацелий в тебе не ошибся. Знаешь, в чем отличие между мной, старым лисом и тобой?

Парин покачал головой.

– Я знал, что нужно делать не хуже тебя в теории. Но чтобы все просчитать, у меня бы ушло часа полтора. А некоторые вещи сообразил бы и вовсе задним умом. А ты разложил события сразу, хоть и допустил пару ошибок. Ну да лиха беда начало. На то тут и есть старый пес типа меня, чтобы следить за мелкими деталями.

Парин кивнул и отошел снова к Карину. Он как-то разом устал.

Следующие полчаса Парин стоял рядом с легатом, слушая донесения, но больше не вмешиваясь. Он свою роль сыграл, дав рекомендации по общей стратегии действий. Детали, перемещение отдельных манипул, перекрытие важных улиц, размещение магов и «кулаков рыцарей» были не его заботой. Для того чтобы этим заниматься, ему не хватало ни опыта, ни умений. Однако Парин внимательно слушал все донесения, думая о том, не нужно ли будет дать еще какой-то совет Амброзию.

Пока он угадал с развитием событий. Спустя пятнадцать минут после его прибытия в штаб на площади Империи прибежал гонец, сообщивший, что маги северян охладили остатки стены. Но не очень быстро. А затем их авангард двинулся по аллее Висельников. Десятая и шестая когорты успели занять позиции, не пустив войска Кимбера и Герики в стороны от аллеи.

Амброзий решил оставить у себя в резерве вторую когорту, заметив, что ветераны ему еще пригодятся. Впрочем, одна манипула перекрыла набережную, как и предлагал Парин. Площадь Сгоревших взяли под контроль сразу силы четвертой и седьмой когорт. Третья должна была перекрыть выход с аллеи Висельников на набережную в случае, если заслон на площади Сгоревших все же сомнут. Парину Амброзий заметил, что если остановить войска противника на площади, то они не смогут ударить по набережной.

Зато эта задержка на площади Сгоревших даст время восьмой когорте подойти и начать вытеснять северян с аллеи Висельника. Парину эта идея не понравилась сразу по двум причинам. Во-первых, он опасался, что слишком большую группу солдат постигнет судьба стены. Скорее всего, этот фокус северяне готовили долго и не скоро смогут повторить, но если у них получится, то легион потеряет сразу две когорты и ключевое пересечение дорог. Северяне тогда ударят и по набережной, и по Южной улице, как в северном, так и в южном направлениях. Тогда их уже точно не вытеснить, а войска Империи окажутся рассечены на части.

Во-вторых, Парин сомневался, что даже три когорты так легко вытеснят северян. Его идея заключалась в том, чтобы отрезать авангард, ушедший к набережной от основных войск северян. Тогда одних можно будет перебить в окружении, а вторых, потерявших темп, вытеснить из города, непрерывно давя свежими ветеранами из второй когорты. Но спорить с легатом Парин не стал. Он и правда мог хуже разбираться в конкретной ситуации. Самое главное, цель была достигнута, мост Вестника под защитой. Пока остальное не столь важно.

Прорвав несколько хлипких кордонов на аллее Висельника, авангард из Волков Кимбера прорвался к площади Сгоревших. Судя по донесениям, там начался ад. По площади со стороны аллеи разлили достаточно соленой воды, и две Молнии поджарили едва ли не сотню закованных в латы Волков. Задумка Кринка сработала великолепно!

И тут же пришел ответ по войскам Империи. Именно такой, какого боялся Парин. Огненный шторм пролетел к реке и выжег одну манипулу четвертой когорты и две манипулы седьмой. Третья успела отойти, и вихрь рассеялся над рекой. Вот только путь к набережной неожиданно оказался открыт, и его прикрывали только две неполных манипулы третьей когорты. Трибун ослушался приказа и оставил у Южных ворот не две центурии, а целую манипулу.

– Второй когорте быстро по Южной, к площади Сгоревших! – заорал Амброзий, услышав новость. Парин тут же вмешался.

– Нельзя, если они увязнут, мы потеряем набережную, а с ней и мост Вестника. – Парин помолчал. – Остается признать, что мы расколоты. Три когорты южнее аллеи теперь сами по себе…

Он отдавал себе отчет в том, что этот приказ подпишет приговор трем когортам. Но если сейчас не начать действовать верно, можно потерять весь легион.

– Нужно готовить отступление. Восьмая должна поддержать седьмую и шестую, пока первая не займет позицию на площади Империи. Нижний город нами уже потерян. Нужно отступать к мосту Вестника. Первая и вторая отойдут последними.

Амброзий на мгновение закрыл глаза.

– Ты прав, забери тебя боги. Вы всегда правы…

Легат начал отдавать приказы. Юг Нижнего города был отрезан, а три когорты оказались в окружении. Если боги будут милостивы, им удастся отступить к Вратам Императора, прорвать осаду и уйти по тракту на юг, к столице. Вот только в такой исход Парин не верил. И мысленно уже считал, что все три когорты мертвы.

После обеда манипула Силена должна была смениться со стены. Но в этот момент как раз начали появляться из леса и обходить город войска северян. К Вратам Императора подошло не очень много, всего около тысячи солдат, которые добавились к той тысячи, что стояла около ворот раньше, поддерживая осаду и готовя укрепления на случай вылазок из города.

В итоге Силен и Колин, не дожидаясь приказа, отправили свою центурию вниз, сказав всем не расходиться пока что, а сами задержались на стене. Стало видно, что основные силы северян подошли к участку стены южнее Врат Илаима. Их, на взгляд Силена, собралось уже тысяч десять-двенадцать. Серьезная сила, не похожая на пробный штурм.

Спустя пять минут на стену поднялся трибун когорты в сопровождении трех кунгентов, командиров манипул. Бреон, кунгент третьей манипулы, в которой состояли Колин и Силен, увидев их, кивнул и показал жестом подождать еще. Тут и случилось это. Виски у Силена сдавило, словно стальным обручем, Милосердие начал нервно скулить. Будто бы тяжесть воды или сильный поток воздуха обрушились на Силена с северо-востока, от строя северян.

– О нет, – прошептал рядом Колин.

Застонав, он повернулся в ту же сторону и увидел, как на месте большого участка стены распускается огненный цветок. Даже отсюда было видно, что от жара плавится гранит, из которого сложили стены. Поднялся гвалт, все показывали на огонь пальцами, не прошло и десяти секунд, как все стоящие на стене уставились в сторону пропавшего участка стены.