Контракт стервы - Елена Дженкинз

— Нет, ну я же только в белье! — возмутилась Фрэнки. И она, и Сайгон уже пожалели о задумке; друг вообще старался смотреть куда-то в пустоту и не мог расслабиться.

У него были большие темно-карие глаза, темные длинные ресницы, а кожа светлая, не белая, но и не смуглая. Обычная. Если Максим был невероятно притягательным, гибким, то Сайгон напоминал бойца, сильного, даже мощного. За годы, последовавшие после спортивной карьеры, накачался. Для фристайла когда-то должен был держать себя в определенном весе, не перегибать с мышечной массой, чтобы исполнять трюки, а сейчас это ни к чему, и он стал крупнее. По крайней мере, так он объяснял, почему выглядит, как гладиатор.

Он нехотя потянулся прохладными пальцами к пуговицам пиджака, расстегнул, прошелся ладонью вдоль живота, сжал бедро.

— Все, хватит, — взмолился Сайгон. — Даша, ты там закончила?

— Только поцелуйтесь напоследок.

Сайгон выругался и, обхватив затылок Фрэнки ладонью, оттянул ей голову назад и коснулся губами шеи, потом щеки, подбородка… И снова, как и год назад, Фрэнки ничего не почувствовала, кроме дискомфорта. Снова между ними исчезла искра при соприкосновении. Когда-то Фрэнки испытала сильное разочарование, а сейчас и вовсе тоскливо на душе стало. Что если Максим — единственный, кто смог ее пробудить? Как жить дальше с этим знанием?

Сайгон ссадил Фрэнки со своих колен и чмокнул в макушку.

— Твой мудак придет меня убивать, вот посмотришь, — рассмеялся он хрипло.

— Спасибо тебе, я бы до такого сама не додумалась. Не настолько я коварна, видимо. Ты… в порядке? Наша дружба не пострадала? Как-то неловко немного.

Сайгон натянул футболку и покаянно вздохнул, усевшись на стол у окна и потянувшись к бутылке с водой.

— У меня свидание вчера сорвалось, девчонка бешеной оказалась, завела меня и слилась. Никакого уважения к чужим потребностям. Так что извини, что я так отреагировал, малыш. Ты меня всегда вдохновляла, ты же знаешь. Но руку на сердце положа: не переживай, вот честно. Я чувствовал себя почти извращенцем, трогая тебя. Как будто с сестрой — сексуальной, но сестрой.

Его даже передернуло.

Даша тем временем просмотрела фотки и сказала:

— Я тебе на телефон их через вай-фай скину, давай в мессенджер.

Пару минут, и снимки — у Фрэнки. Она долго их рассматривала, отметив, что получилось очень даже ничего. Артистично и эротично. Она наложила черно-белый фильтр для драматизма и выдохнула:

— Спасибо огромное.

— Позовешь на похороны, — ответила Даша и сложила технику в сумку.

— Чьи?

— Твои. Но если мудак не отреагирует, значит, он герой не твоего романа.

Фрэнки вздохнула, предвкушая момент истины и чувствуя, как нервозность охватывает изнутри. Прикусив верхнюю губу, она зажмурилась, словно перед роковым шагом в пропасть, а потом насупилась и набрала сообщение: «Я больше не девственница. Веришь?»

Время потекло медленно. Сайгон откланялся, уйдя по делам, а Даша отправилась в бар. Фрэнки последовала за ней, беспрерывно гипнотизируя телефон. «Ну ответь мне, ответь», — умоляла она.

Усевшись за барную стойку, попросила безалкогольный коктейль и выпила залпом, изнемогая от ожидания, чувствуя, как в животе ноет страх. Но боялась Фрэнки не того, что Максим разозлится, а того, что останется равнодушным.

«Лучше найди себе охрану к тому времени, когда я вернусь. А вьетнамцу твоему уже ничего не поможет».

Горло свело судорогой, даже замутило на пару мгновений. Фрэнки обхватила себя руками, поглаживая ткань егерского пиджака, а потом завизжала. Спрыгнула со стула и затопала ногами, неспособная удержать эйфорию внутри.

— Даша! Ты чудо! — закричала Фрэнки и крепко обняла опешившую женщину. — Спасибо! Спасибо!

— Ой все, иди радуйся в другое место. Дай мне пострадать немного в одиночестве, — улыбнувшись, ответила та, рассмеявшись. — Вот ради таких моментов я и не бросаю фотографию. Люблю мужиков обламывать.

— Он просто в бешенстве! — все еще на волне восторга поделилась Фрэнки и подняла почти пустой бокал. — Да здравствует искусство!

— И литые мышцы Сайгона, — присоединилась к тосту Даша. — Вздрогнули!

Максим в сопровождении своего юриста Артура уже несколько дней встречался с потенциальными заказчиками «Дола», а параллельно прощупывал почву, стараясь выйти на нужных людей. Но связи Уварова в Астане уходили не на криминальное дно, а… в правительственные круги. Если это так, то Максим влез в гиблое дело и получить новых доказательств не получится. Придется довольствоваться старой документацией.

Они сидели в ресторане отеля, ужинали, обсуждая дальнейшие действия и встречи, когда пришло сообщение в мессенджер. Максим напрягся, когда увидел, что оно от Фрэнки. Даже сердце защемило от тоски. Казалось, они не виделись сто лет, хотя прошло два дня. Он наивно подумал, что она не выдержала и решила выбросить белый флаг, но потом вчитался в смысл послания: «Я больше не девственница. Веришь?»

Максима как будто в воду толкнули: то же ощущение шума в голове и резкой нехватки кислорода. Он замер, а потом еле двигающимися пальцами пролистал фотографии. Сердце налилось холодным металлом, и тихая ярость заколола в кончиках пальцев, отозвалась выше, пока не дошла до губ.

— Шеф, вы в порядке? — раздался голос рядом, и Максим, вздрогнув, поднял голову, глядя перед собой.

— Да, а что? — спросил он отстраненно, со скрытым ужасом.

— У вас такой вид, будто кто-то умер.

— Почти. — Резко кольнула головная боль, растекшись по мозгу, и Максим провел ладонью по лбу вверх, зарываясь пятерней в волосы. Неважно, переспали эти двое на самом деле или просто решили подразнить Егеря. Проклятый башкир трогал Фрэнки, почти голую, одетую только в долбанный пиджак… Вот же стерва! В его пиджаке — с каким-то непонятным мужиком!

«Лучше найди себе охрану к тому времени, когда я вернусь. А вьетнамцу твоему уже ничего не поможет», — написал он минут через двадцать, когда смог мыслить связно, и наконец выдохнул, но дышать легче не стало.

— Шеф, те ребята весь вечер возле нас отираются, — сказал Артур обеспокоенно.

Максиму как раз хотелось выпустить пар. Но своего верного Санчо Пансу подставлять нехорошо, поэтому пришлось остаться на месте и оглядеться, чтобы дать понять чужакам, насколько безобидными они кажутся Егерю. Незнакомые ребятки, а их было трое, осмыслив, что их заметили, скоро ушли. Значит, только наблюдали — пока что. И хорошо бы Максиму подумать о дополнительной безопасности, но у него кипела кровь, и готов был нарваться на неприятности, лишь бы появился повод улететь назад в Москву прямо сейчас.

На следующий день, в четверг, дела пошли в гору. Один из очень серьезных заказчиков назвал имя замминистра, с которым недавно встречался Уваров. Мол, дружба народов, мир, братство. «Тепло, теплее, горячо», — подумал Максим, и когда наступила пятница, то он уже не мог думать ни о чем другом, кроме умоляющей о пощаде Фрэнки и сломанных костях башкира. Вылет был назначен на одиннадцать часов частным рейсом; лететь три часа и разница во времени тоже — три часа, а значит, к обеду можно будет устроить погром в «Вонге». Максим уже нашел адрес клуба и созвонился с водителем, чтобы подогнал машину в аэропорт.