Былины Печоры и Зимнего берега - Автор Неизвестен

«Уж и бити вам меня не́ за что,

35 Уж и взяти у меня да нынче нечего,

Золотой казны с собой не́ взято.

Только есть у стара́ конь бел, как снег».

Туто стал старо́й по силушке поезживать,

На праву руку махнёт — цела улица,

40 На леву руку махнёт — переулочек.

Сколько рука секёт, столько конь топчёт.

Станишники стали ему конатися:

«Уж ты гой еси, старой казак Илья Муромец!

Ты оставь из нас хошь три имени!»

45 — «Я оставлю вас да нездоровыих!»

Как у первого глаза-те вытыкал,

У второго отсек да руки белые,

У третьего отсек да ноги резвые.

48

ДОБРЫНЯ [БУТМАН]

*Как про бедного сказать, да всё про белого,

Про удалого сказать про добра молодца.

Как гуляёт Добрыня, доброй молодец,

Во царевом гуляёт в большом кабаке.

5 По кружалу гуляёт в осударевом.

Он сам много-то пьет да зелена́ вина,

Он не чарами пьет да не стаканами,

Он откатыват бочки-сороковочки.

Во хмелю-то детина выпиваетсе,

10 Из речей-то юдалай вышибаетсе:

«Уж я силушкою да я сильняя всех,

Уж и я смёточкою царя посметистей».*

Тут и были у царя люди придворные,

Как придворные люди — губернаторы.

15 Они пошли-то скоро царю доно́сили:

«Уж ты гой еси, надёжа, православный царь!

Ты не быть нас казнить дай речи вымолвить.

Как гуляет Добрыня, доброй молодец,

По царе́ву гуляёт в большом кабаке,

20 По кружалу гуляёт государеву,

Он сам много-то пьет да зелена́ вина,

Он не чарами пьет да не стаканами,

Он откатыват бочки-сороковочки.

Во хмелю-то детина выпиваетсе,

25 Из речей-то ён да вышибаетсе:

„Уж я силушкою да я сильняя всех,

Уж я смёточкою царя посметистей!“»

— «Уж подите, ребята, приведите-ко,

Приведите Добрыню, добра молодца!»

30 Закипелась у царя да кровь горячая,

Расходились у царя да руки белые.

Уж пошли туто да все искать его,

Как нашли тут Добрыню во царёв кабак,

Уж и стали его звать к самому царю:

35 «Царь тя требует да на почестен пир!»

— «Уж постойте-ко, робята, поманитесь-ко,

Я зайду в кабак да выпью чару я,

Я не малую чару — полтора ведра.

Не омыла у мня чара ретиво́ серцо́,

40 Не взвеселила у мня чара буйну голову.

Уж пойдемте, робята, к самому царю!»

Вот подходят к тому дворцу да царскому,

И заходят в те палаты белокаменны.

Упада́ет Добрыня на резвы́ ноги́,

45 Как на те же колени богатырские.

Уж берет-то ли царь да саблю вострую,

Он срубити хочет буйну голову.

«Уж ты гой еси, надёжа, православной царь,

Ты не быть мне казнить, дай речи вымолвить,

50 Как во той же земли да проклято́й орды

Уже кто тебя оттуль повыкупил,

Уже кто же тебя оттуль повыручил?»

Как упали у царя да руки белые,

Как утихла у царя да кровь горячая:

55 «Уж ты гой еси, надежда, доброй молодец!

Ты возьми-ко города да с пригородками,

Ты возьми-ко села́ да со деревнями».

— «Мне не надо села́ да со деревнями,

Мне не надо города да с пригородками.

60 Ты доверь-то ли мне да зелена́ вина,

Зелена́ мне вина да пить безденежно».

——

Татьяна Ивановна Поздеева

Т. И. Поздеева в 1955 г. — 70-летняя жительница дер. Рощинский Ручей (близ Усть-Цильмы), куда вышла замуж (родом же из дер. Сергеева Щелья, девичья фамилия — Кириллова). Жила с дочерью и внучкой, вела домашнее хозяйство.

На расспросы собирателей о былинах и песнях Т. И. Поздеева сперва ответила, что она «не мастерица» и «не певица», но затем призналась, что раньше певала старины и знала их более десяти. Но могла вспомнить и пропеть лишь одну былину и один былинный отрывок. Хорошо помнила духовные стихи.

Былинам научилась в семье свекра. «Старин-то больше десятка знала, — рассказывала она. — Все от свёкора перенимала. Тот много знал; целые сутки, бывало, певали. Старики-те ране всё уже ста́рины да стихи пели... Доверья певали же со свёкром-то. Были Василий, да Яков, да Захар; знали же и оне старины те. А тожно уж весь род перемёр. Самой-то мне уж 70 лет!»[75]

49

[ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И СИЛА НЕВЕРНАЯ]

* Зачиналсе у солнышка Володимера

Да зачиналсе ле втунови испочестен пир,

Да вот почестен пир, право, похвальнёй-от стол,

Да собиралисе еще мальчички бога́тыри,

5 Да девяносто ле петь руських бога́тырей,

Да ведь Лука ле, Матвей, дети Петровичи.

Да уж ли вси ли на пиру да наедалисе,

Да уж ли вси ли на честно́м да напивалисе.

Да вот[76] всё старый казак да Илья Муромец,

10 Да он сидит ле ничем, право, не хвастаёт,

Да повеся́ ле держит да буйну голову,

Да потупя́ ли держит свои очи ясные.*

Да уж как все ли на пиру да порасхвастались:

Да умной-разумной — старой матерью,

15 Да глупой-безумной — молодой женой,

Да кто похвастался да могуто́й силой,

Да уж кто похвастал конем добрыим,

Да уж кто ли похвастал золотой казной.

Да уж как солнышко ли Владимир-князь поднимается,

20 Да стал он по полу похаживать,

Да стал старо́го казака Илью Муромца выспрашивать:

«Да что же ты сидишь, старо́й, ничем не хвастаешь?

Не доходили до тебя, видно, чары винные?

Чары винные, стаканы пи́вные?

25 Или собраны тебе друзья-приятели не по́ уму?»

Берет солнышко Владимир-князь чару зелена́ вина,

Не малу, не большу чару — полтора ведра,

Подавает старому казаку Илье Муромцу:

«Старой казак, Илья Муромец!

30 Выкушай чару зелена́ вина!»

Тут берет стар чару во праву́ руку,

Выпивает чару за единой дух,

Ковригу хлеба берет за щеку.

Стал стар казак Илья Муромец по полу