Врата судьбы - Агата Кристи

– Фашистов, – поправила его пожилая дама, чопорная иседовласая, с видавшей лучшие времена кружевной косынкой на шее.

– Ну, фашисты, если вам так угодно. Впрочем, какая разница?Так вот, он был один из них. Да, в Италии тоже такой был. Муссолини его звали,верно я говорю? А может, и не так его звали, только все равно имя у него быломудреное. Ну да, он много чего плохого натворил. Всякие митинги устраивал,понимаешь, и все такое. А заварил всю эту кашу Мосли.

– Говорят, во время этой первой войны здесь жила девушка,которую звали Мери Джордан? – спросила Таппенс, совсем не уверенная в том, чтобыло разумно задавать этот вопрос.

– Правильно, жила. Говорят, красотка была, понимаешь.Вызнавала секреты у солдат и матросов.

Очень старая старушка вдруг завела тоненьким голоском:

Он служит не во флоте, он служит не в пехоте,

Но для меня он лучше всех, поверьте.

Он служит не во флоте, он служит не в пехоте,

Он служит просто в артиллерии!

Не успела она дойти до этого места, как старик, не желая отнее отстать, подхватил:

Путь далекий до Типперери,

Путь далекий домой,

Путь далекий до Типперери…

А что дальше, не знаю.

– Довольно, Бенни, довольно, – остановила его женщина ссуровой внешностью – то ли его жена, то ли дочь.

Тут же запела еще одна женщина, дрожащим старческим голосом:

Любят девушки матросов,

Любят с ними время проводить.

Только вот они не знают,

Как опасно их любить.

– Довольно, Моди, нам эта песня уже надоела. Дай возможностьнашей гостье что-то услышать и узнать, – сказал дядюшка Бен. – Она пришла сюда,чтобы послушать. Она хочет узнать, где спрятаны эти вещи, из-за которых былостолько шума, ведь верно? Все-все про это узнать.

– Это очень интересно, – сказала Таппенс, приободрившись. –Значит, что-то было спрятано?

– Ну конечно, давным-давно, еще до меня, но я об этом многослышал. Ну да, еще до четырнадцатого года. Ходили слухи, один рассказывалдругому. Но никто толком не знал, что именно происходило и зачем нужно было такволноваться.

– Это было связано с лодочными гонками, – сказала однастарушка. – Оксфорд и Кембридж, понимаете? Я однажды их видела, меняприглашали. Гонки были в Лондоне, состязания проходили под мостами. День былпросто изумительный. Оксфорд выиграл.

– Какие глупости вы говорите, – остановила ее суроваяженщина с седыми волосами. – Вы ничего об этом не знаете. А я вот знаю большевсех остальных, хотя все это происходило задолго до моего рождения. Мнерассказала моя двоюродная бабушка Матильда, а ей – тетушка Лу. А случилось этоза сорок лет до них. Об этом много говорили, и люди все пытались разыскать.Некоторые думали, что это золотые копи, другие – что золотые слитки изАвстралии. Или еще что-нибудь в том же роде.

– Ну и глупо, – заявил старик, куривший трубку с такимвидом, словно ему неприятно общество, в котором он оказался. – Все думали, чтоэто связано с золотыми рыбками. Надо же быть такими невеждами.

– Что бы там ни было, это стоило огромных денег, иначе нестали бы прятать, – заметил кто-то. – Приезжали люди из правительства, ну да, ииз полиции тоже. Искали повсюду, но так ничего и не нашли.

– Просто у них не было настоящего ключа. Есть такие ключи,если, конечно, знаешь, где и как их искать, – проговорила еще одна старушка,многозначительно кивая. – Ключ всегда есть.

– Как интересно, – сказала Таппенс. – Где? Где они, этиключи? В деревне или в другом месте, где-нибудь в окрестностях?

Это была не особенно удачная реплика, поскольку вызваланесколько разных ответов, прозвучавших одновременно.

– На болоте, за Тауэр-Вест.

– Да нет же, это было возле Литл-Кении, как пройдешь, таксразу.

– Нет, это было в пещере, что около моря. Аккурат околоБолдиз-Хед. Там еще красные скалы, знаете? Верно вам говорю. А под ними старыеподземные ходы контрабандистов. Удивительно, правда? Люди говорят, оно и до сихпор там находится.

– А я раз слышал историю про один испанский остров. Это былоеще во времена Армады. Туда направился испанский корабль. Прямо-таки набитыйдублонами.

– Господи боже мой! – воскликнул Томми, вернувшись домой втот самый вечер. – У тебя ужасно усталый вид, Таппенс. Чем ты занималась? Тывыглядишь совершенно измученной.

– Я и вправду измучена, – сказала Таппенс. – Не знаю, смогули когда-нибудь прийти в себя. Просто ужас.

– Так что же ты делала? Неужели лазила по полкам в поискахеще каких-нибудь книг?

– Нет-нет, – сказала Таппенс. – Надоели мне эти книги доужаса. Видеть их больше не могу.

– Так что же тогда? Чем ты занималась?

– Ты знаешь, что такое КДП?

– Нет, – сказал Томми. – По крайней мере… впрочем, да. Эточто-то вроде… – Он нерешительно замолчал.

– Альберт знает, – сказала Таппенс. – Только этот дом непохож на все другие. Через минуту я все расскажу, только сначала тебе нужновыпить. Коктейль, виски – что хочешь. Я тоже с тобой выпью.

Она рассказала Томми обо всем, что произошло днем. Томми тои дело восклицал: «О господи!» – а потом сказал:

– Ну и влипла ты в историю, Таппенс. А хоть что-нибудьинтересное, по крайней мере, было?

– Не знаю, – сказала Таппенс. – Когда полдюжины человекговорят одновременно и все разное, причем большинство вообще не умеют толкомвыразить свою мысль, то понять ничего невозможно. Впрочем, у меня возникликое-какие идеи, я теперь знаю, что делать дальше.

– Что ты имеешь в виду?

– Здесь ходят разные легенды, связанные с тем, что в этихместах было что-то спрятано, что-то, связанное с войной девятьсотчетырнадцатого года, а может быть, еще и до нее.

– Но мы ведь уже знаем об этом, верно? – сказал Томми. –Помнишь, нам об этом уже говорили.

– Да, конечно. Но здесь, в деревне, все еще ходят разныеслухи. И у каждого свои собственные соображения, которые им внушили разныететушки Мери или дядюшки Бены. А те слышали об этом от дядюшки Стефана, тетушкиРуфи или бабушки такой-то. Так и передавались эти слухи из уст в уста напротяжении многих лет. Однако один из этих слухов может оказаться верным.