Круги на воде - Яна Ткачёва

Мы едем долго. Нужно успеть к закату, и времени еще достаточно. Мы не спеша обедаем, и Мара с Ягишной пытаются проговорить со мной всевозможные варианты.

– Думаю, тебе нужно сразу же укрыться и переждать основной бой, – заявляет Мара. – Не высовывайся.

– Я согласна, это верная мысль, – соглашается Ягишна. – Попытайся навести морок.

– Она не сможет обмануть Чемпиона Зева́ны, – возражает Мара.

– Да, но остальные-то не увидят ее. А один Чемпион, которого не обмануть мороком, – ничто по сравнению с толпой, – в словах Ягишны есть правда.

– Да, но когда они, объединившись, создадут дружину, будет сложнее, – замечает Мара. – И если ты скроешься, то тебе непросто будет получить хоть кого-то в свою команду. Плюс не стоит забывать, что Чемпион Зеваны могла уже подготовить почву для союза. Тогда она раскроет Марью своей дружине.

Да, конечно, до Игры нельзя вступать в сговор и союзы, но Ягишна рассказывала мне, что такие случаи бывали. Я думаю о Марфе. Мы можем объединиться, но что делать, если мы обе останемся последними? Отвратительно. Решаю, что не нужны мне никакие временные союзники.

День утекает сквозь пальцы. Мы беседуем, пару раз останавливаемся, чтобы поесть и размяться, иногда подолгу молчим.

Столпы видим издалека, потому что они стоят на большом холме. Хотя это даже не холм – будто земля вздыбилась, а мощные каменные тела исполинов прорываются из-под нее. Они выглядят пугающими и величественными. Завороженно смотрю на этих гигантов, пока повозка, дернувшись, не останавливается.

– К сожалению, мы не можем сопровождать тебя дальше, – негромко говорит Ягишна. – Но у нас достаточно времени для подготовки.

Я оглядываюсь, но не вижу транспорта других Чемпионов. Уверена, они тоже прибыли заранее, но то ли холм устроен так, чтобы нам не было видно друг друга, то ли мы находимся слишком далеко.

Ягишна принимается споро разгружать сундук. Мара же, достав из складок платья красивый гребень, ловко перемещается мне за спину и начинает нещадно драть мои растрепавшиеся в долгой дороге волосы.

– Ай! – возмущаюсь я. – Поосторожнее там.

Даже повелительнице Смерти не стоит вырывать мне волосы накануне ритуальной битвы. Мара лишь хмыкает. Думаю бросить на нее сердитый взгляд, но понимаю, что бесполезно. Скоро волосы расчесаны, и она принимается плести традиционные косы, которые любому расскажут обо мне всё: о моей ведьминской сущности, умениях и какому богу я принадлежу. Косы обязательны только во время Обряда; после начала Игры я смогу распустить их, но это не сильно собьет противников. Мой доспех сам за себя скажет, кому я служу. А дальше догадаться о моих силах не составит труда. Чемпион Велеса – всегда ведьма или ведьмак, а наша сноровка в заклинаниях разрушения будет видна в первом же бою. Но я первая ведьма-Чемпион, у которой помимо обычного набора еще и способности к управлению стихиями. Так что рисунок моих кос не до конца раскрывает меня перед противниками. Впрочем, мы никого не обманываем, укладывая волосы традиционно: косиц для непривычного дара еще не придумали. И тут меня посетила неприятная мысль. Чемпионы же будут и после меня… Возможно, появится еще один стихийный умелец? Придумают ли Жрецы новую прическу для таких, как мы?

Когда Мара заканчивает, я трясу головой и чувствую легкость. Странно, будто воло́с стало меньше. Спрыгнув с телеги, разминаюсь и делаю несколько пробных резких движений. В бою замысловатая прическа может мешать, но всё в порядке.

Ягишна протягивает мне штаны и полукафтанье. Одеяние соткано вручную моей наставницей с надлежащими заговорами. Сам нагрудник, поножи и наручи выделаны из кожи. Владан забил буйвола, обработал шкуру, а Ягишна наложила чары. Несмотря на кажущуюся хрупкость, этот доспех пробить не так просто. Моя сила природная, а потому и материя всех частей доспеха должна быть под стать.

Постепенно каждый кусочек моего тела оказывается сокрыт, только шлем пока не надеваю. Его – только перед самым объявлением начала Игры, а во время Обряда все мы должны быть с непокрытыми головами.

Я не знаю, как выгляжу, но чувствую себя легко и хорошо. Доспех сидит словно вторая кожа, я не чувствую давления или тяжести, а золотой цвет ослепляет. Уверена, краска наносится с помощью колдовства, потому что не представляю, как можно сделать одежду настолько идеального цвета.

Я готова, и Ягишна смотрит сначала на заходящее солнце, а после сверяется с часами – старинными, механическими; никто в нашем поселении такими давно не пользуется.

– Две минуты, – шепчет моя наставница, а Мара напряженно молчит. – Ты можешь начинать подъем.

Внезапно она неловко притягивает меня и стискивает в объятиях.

– Помни наставления, – торопливо шепчет она. Я никогда не видела ее такой взволнованной. – Не ввязывайся в главную битву!

– Не забывай о браслетах, – напутствует Мара.

Я киваю и, нехотя отвернувшись от них, начинаю восхождение. Кажется, что иду долго, но время будто растягивается, замедляясь. Я оборачиваюсь только раз, в середине пути, не увидев у подножья холма ни души. Как это?

Но тут меня отвлекает смутное чувство, будто я иду в воде. Сопротивление небольшое, но приходится толкать себя вперед. Кажется, что пути нет конца, я иду и иду, а Столпы всё так же далеко. Начинаю переживать, что могу не успеть к началу. Первый Чемпион в истории Игры, который опоздал на Обряд! Позору будет…

Налегаю на невидимое препятствие с удвоенной силой, но скорость моя от этого не меняется. Ругнувшись под нос, осекаюсь. Не хватало еще злословить в священном месте.

Неожиданно – не успеваю понять как – Столпы выскакивают на меня, словно я переместилась на большое расстояние за мгновение. Желудок подпрыгивает к горлу, и я радуюсь, что последний раз ела довольно давно. Перед глазами плывет. Не до конца придя в себя, оглядываюсь. Справа от меня стоит Марфа, уперев руки в колени и тяжело дыша. Откуда она появилась?

– Вот это прогулочка, – хрипит она, пытаясь выровнять дыхание. Ее облачение ослепительно белое, на левой щеке – идеальная лилия, рисунок струится по шее и исчезает под доспехом. Интересно, всё ли ее тело расписано?

Слева с невозмутимым лицом стоит крепкий парень. Он смотрит прямо перед собой, будто здесь больше никого нет. По тугим косам и мерцающим, словно водная гладь, доспехам я понимаю, что это Чемпион Стрибога. Его подбородок высоко вздернут, волосы лежат неровно, будто вечно волнующееся море. Могу поспорить: его глаза переменчивы, подобно цвету морских глубин.

Других Чемпионов не видно, но между Столпами мелькает яркая вспышка серебра, и я понимаю, что именно там Чемпион Перуна. Интересно, он уже предвкушает победу?

Из мыслей вырывает нарастающий гул. Он заставляет сердце тревожно сжаться и учащенно забиться. Приходится напрячь всю силу воли, чтобы не броситься бежать. Звук страшный и пульсирующий. Слышу, как вскрикивает Марфа, а Чемпион по левую руку издает невнятный возглас.