Дантисты тоже плачут - Дарья Донцова

Надя слезла с кровати, взяла Кристину изколыбельки и босиком выскользнула в коридор. Пока Вера думала, что бы этозначило, подруга с младенцем на руках вернулась назад.

Утром, когда детей в первый раз стали кормить,Вера заметила, что Надя не перепеленала Кристину. В ответ на замечание соседкиона махнула рукой: «Вот еще, возиться». У Веры зашевелились какие-то странныеподозрения. Тем более что Кристину как подменили. Первые три дня девочка оралакак резаная, не давая никому спать. Теперь же лежала тихо и сопела маленькимносиком. В придачу ко всему Надя абсолютно потеряла всякий интерес кноворожденной. Хотя до этого не спускала дочку с рук.

Все вместе показалось Вере подозрительным. Онаулучила момент, когда они с Надей остались в палате одни, и спросила:

– Куда это ты носила Кристину ночью?

Соседка покраснела и испуганно сталаобъяснять, что младенец собирался заплакать, и она вынесла ребенка в коридор,чтобы не будить подруг. Но робкая Вера рассмеялась ей в лицо. Тогда Надянеожиданно рассказала правду.

Она задумала поменять свою дочку нановорожденную той расфуфыренной дамы.

– Пусть у моего ребеночка будетвсе, – твердила сумасбродная Надя, – пусть живет в шикарном доме,ходит в престижную школу и ест икру.

– Что ты наделала, – прошептала вужасе Вера, – как могла! А если мать заметит подмену?

– Так не заметила же, – возразилаНадя, – целые сутки прошли.

– Нельзя идти против божьей воли, –увещевала Вера, – верни девочку матери и возьми свою дочь обратно.

– Иногда господу следует подсказатьоригинальное решение, – возразила подруга-богохульница.

Вера пригрозила, что сообщит доктору. И тутНадя разъярилась.

– Ладно, – прошипела она, – идиябедничай. Во-первых, скажу, что это ты все придумала, а во-вторых, задушутвоего Сережу. Не хочешь, чтобы у моей доченьки была счастливая судьба, так итвоему сынку жизни не будет.

Перепуганная Вера всю ночь дежурила, а утромдосрочно попросилась домой. Потом она еще несколько раз встречалась с Надейдома у Розы, с которой подружилась. Встречи были тягостны для обеих, и Вераперестала ходить в гости.

– А как фамилия той несчастной, у которойНадя подменила ребенка?

– Понятия не имею. Никогда ее не видела.Знаю только, что ее палата была первой по коридору.

– Где вы рожали?

Вера быстро назвала адрес клиники. Хорошаябольница, только находится на самом краю Москвы.

Я ехала домой в глубокой задумчивости. Ай даНадя! Теперь понятно, почему она не любила Кристину. Девочка – не родная дочь.Интересно, с кем женщина поменялась? Поеду завтра в клинику и попробую узнатьправду. Должны же остаться в архиве какие-нибудь документы.

В воскресенье Маня вяло поковырялась в тарелкес клубникой и отставила ее в сторону.

– До чего же ребенок разбаловался, вфеврале клубнику не ест, – ехидно заметила Марта Игоревна.

Ее голову плотно обхватывала повязка, вдоважаловалась на мигрень. Болячка посещала ее примерно раз в неделю. Сценарийвсегда выглядел одинаково. Утром она спускалась в столовую, украшеннаяперехватывающей лоб повязкой. После двух-трех чашек кофе и пары тостов свареньем Марта Игоревна заявляла, что безумная головная боль сведет ее с ума, иудалялась в спальню. Через пять минут туда поднималась Кока, призванная матерьюделать ей массаж воротниковой зоны и выслушивать стенания. До обеда вдованаходилась в кровати, требуя попеременно то горячий чай с коньяком, то шоколад,то новые дамские романы. Дочь безропотно выполняла капризы. После шестистрадалица спускалась в гостиную и принималась охать на диване, посылая всех поочереди за аспирином, панадолом и одеколоном. Ноги ей требовалось укутатьпледом, под спину положить подушки, а главное, следовало слушать ее бесконечныерассказы о гастролях и поездках. Несчастный, призванный вдовой выслушиватьвоспоминания, не мог ни на минуту расслабиться. «Слушай меня, – грозноприговаривала вдова, – смотри на меня». Аркадий прозвал эту сцену «допросв КГБ».

Но сегодня плавное течение мигрени нарушилаМаня. Увидев, что сестра отказывается от завтрака, Кеша встревожился:

– Заболела?

– Очень голова болит, – расплакаласьМаня, – никаких сил нет.

Марта Игоревна возмущенно фыркнула:

– У детей не может болеть голова!

Тема поднял голову от тарелки и сочувственновздохнул:

– Болит очень, причем в правом виске, да?

Удивленная Маруся кивнула.

Тема отложил вилку.

– Скажи, Манюня, а на что похожа боль?

Машка пожала плечами. Тема продолжалнастаивать:

– Подумай как следует. Боль бывает такаяразная. Иногда грызет, как тигр, порой холодная, скользкая, вроде змеи. Можетгореть пожаром или кататься шаром с зеркальной поверхностью, кубом с маленькимигранями.

Маруська поморщилась, потом сказала:

– У меня в голове справа лежит еж,свернутый клубком, и все время перекатывается с места на место.

– Чудесненько, – расплылся в улыбкемужчина, – сейчас совсем его выкатим, гляди сюда.

Он вытянул вперед правую руку, поднял ее доуровня глаз девочки и начал делать пальцами вращательные движения. Похоже было,что Тема открывает невидимую бутылку.

– Ой, ой, – заверещалаМанька, – страшно больно.

– Подожди минутку, – проговорилпрозаик и сжал руку в кулак. – Вот, твоя боль здесь, сейчас открою окно ивыброшу ее наружу.

Он встал, отворил створку оконной рамы ипотряс за окном рукой.

– Ну как?

– Не болит, – сказала ошеломленнаяМаня, – совсем-совсем, голова как новая.

Все в изумлении уставились на писателя.

– Слушай, – не выдержалКешка, – а с ногой можешь? Я за ночь пачку анальгина схомякал.

– Сядь в кресло, – предложилТема, – и подумай, на что похожа боль.

– Думаю, на ледяную палку.

Через пару минут Аркадий осторожно наступил нагипс. На его лице расплывалась довольная улыбка.

– Где ты этому научился? – спросилая.