Дантисты тоже плачут - Дарья Донцова

– Роза Седых бросила ребенка. Вот видите,имеем заявление об отказе от материнских прав, заверенное в больнице.

– Интересно, – протянула я, –что же случилось потом с ребенком?

Врач пожал плечами.

– Скорее всего девочку удочерили илиотдали в дом малютки. Давайте посмотрим других рожениц. Так, значит, было 32женщины и 31 роды.

– Какая странность. Одна из них нерожала, что ли? Зачем тогда ложилась? – изумилась я.

– Сейчас проверим. Так, Нелли Резниченко.Вот в чем дело, женщина легла в клинику, чтобы взять приемного ребенка. Такчасто делают, когда не хотят ставить об этом в известность родственников. Вот иэта дама пролежала почти два месяца в отдельной палате, якобы на сохранении.

– И вы так долго держали, так сказать,симулянтку?

Пресс-секретарь улыбнулся.

– В те времена врачи охотно шли навстречутаким женщинам, обиженным природой. Ну и те не оставались в долгу. Понимаете?

Еще бы не понять. Резниченко небось заплатилигигантскую сумму.

– Ну и что, получила Нелли Резниченкомладенца?

– Да, как раз ей отдали девочку РозыСедых. Очевидно, договоренность была достигнута до родов. Так случается. Беднаябезмужняя женщина рожает ребенка для бесплодной состоятельной пары.Естественно, за приличное вознаграждение. Увы, это практиковалось всегда.Стоило только договориться с врачами и акушерками. Даже процедура усыновленияили удочерения упрощалась до минимума.

– В какой палате лежала Нелли Резниченко?

– В первой, это бокс. Но вы понимаете,что ситуация ни в коем случае не должна просочиться в печать? Если НеллиРезниченко подаст на нас в суд за разглашение тайны, клиника будет вынужденазаплатить гигантский штраф. И потом, какой удар для бедного ребенка! Надеюсь наваше понимание и профессиональную порядочность.

Я, как могла, заверила его, что не используюполученную информацию в материале, и он принялся разыскивать в качестве героинирепортажа другую пациентку.

Старательно записав в блокнот совершенно ненужные сведения, я поблагодарила любезного служащего и выбралась наконец наулицу. Голова гудела от невероятных сведений. Вот оно как! Роза Седых родиларебенка для Нелли. Говорила же жена доктора Коня, что настоящую мать Евы звалиРоза. Что бы мне раньше догадаться! Итак, Роза производит на свет 15 октябрядевочку. Соседкам по палате она говорит, что младенец умер. Ей и не приносятребенка. Что неудивительно – девочка уже лежит в колыбельке у Нелли Резниченко,которую радостно поздравляют друзья и родственники.

Но на следующую ночь происходит невероятное.Надя прокрадывается в палату к Нелли и меняет младенцев. Зря Вера боялась, чтомать заметит подмену! Нелли, наверное, и не разглядывала девочку как следует.Равнодушная к детям женщина вынуждена была завести ребенка только измеркантильных соображений. Да уж, не лучшую мать подобрала Надя для своейдочери. Хотя материально Ева обеспечена прекрасно. Так вот почему так похожиЕва и девочка с улицы Крутикова. Они сводные сестры. И вот почему Надя не сталаподавать в суд на алименты. Женщина точно знала, что Антон не отец Кристины.Бедная Роза прожила столько лет бок о бок с Кристиной, не подозревая, что та ееродная дочь! А может, все-таки что-то поняла? Недаром не разрешала Никитекрутить роман с приятной соседкой. Боюсь, правды уже не узнать.

Значит, бедная Кристина говорила в денькончины Нади правду. Она и впрямь дочь других родителей и могла бы претендоватьна наследство. Очевидно, умирающая женщина сказала ребенку о подмене. То-тоАлевтина вспомнила, что сестра в последний день все нашептывала что-то девочке.Осталось выяснить, как кольцо-паук попало к Кристине и кто потом вернулукрашение Нелли! Скорей всего Верка рассказала мне не всю правду и придетсяехать к ней снова, чтобы докопаться до истины.

Внезапно я почувствовала жуткий холод иобнаружила, что стою в расстегнутом пальто возле запертого «Пежо».

Покалеченный Аркадий маялся без дела, иСерафима Ивановна пристроила его гулять с близнецами. Выход обставлялсяторжественно. Сначала на задний двор выносили кресло, куда усаживали укутанногов пледы колченогого отца. Затем торжественно выкатывали двойную коляску изкоричневой замши. И только потом с невероятной осторожностью выносили Аньку иВаньку. До сих пор не понимаю, как бедные дети не сварились вкрутую во времяэтих прогулок. Февраль стоял непривычно холодный для Москвы. Раза два столбиктермометра опустился до –29°, и Серафима Ивановна с Зайкой одевали близнецовпо-зимнему: несколько свитерков, две пары штанишек с начесом, тоненький чепчик,шерстяная шапочка, меховая шапочка. Поверх натягивали комбинезончики на пуху, асверху укладывали одеяло. В такой экипировке бедные детки могли только шевелитьглазами, даже кричать не получалось: рты затыкались гигантскими сосками.

Кешка сидел и читал книгу, изредка покачиваяколяску. Возле него крутились Банди и выздоровевший Снап. Жюли и Хучик нерисковали долго находиться на улице в такую ужасную погоду. Прогулкапродолжалась в зависимости от погоды час, а то и два, и по ее завершенииотец-молодец получал свою дозу похвалы, чай с коньяком и сладкий поцелуй отжены. Вот и сегодня, закончив прогулку, Кешка растянулся на диване в гостинойво весь свой без малого двухметровый рост.

– Сейчас бы пирожное слопать, – мечтательнопротянул он, – такое, со свежими фруктами и кремом.

Бесконечно боровшаяся с полнотой Ольга сукоризной взглянула на супруга.

– Не соблазняй меня! Я и так поправиласьна четыреста грамм.

– В конце концов я выброшу дурацкиевесы, – обозлился Аркадий, оглядывая тонкую, как спица, жену.

На Новый год Наталья подарила Ольге весы –последнее слово измерительной техники. Выполненные из нержавеющей стали,плоские, почти как бумажный лист, они работали на батарейках и показывали вес спочти аптекарской точностью – 50 кг 624 г. Сначала Зайка забавлялась тем, что,выпив стакан воды, бежала проверять, на сколько грамм больше покажут чудо-весы.Потом принялась регулярно взвешиваться по утрам и с ужасом обнаружила, чтонеумолимо поправляется.

В ход пошли диеты. Английская – когданесчастная ест только крутые яйца, американская – обезжиренный йогурт и соки,русская – отварные овощи без соли. Было испробовано раздельное питание для всейсемьи, но здесь, лишенные любимых макарон с кетчупом и жареной картошки, Аркадийи Маня взвыли и сказали, что им наплевать на фигуры, уж очень кушать хочется.