Внизу наш дом - Сергей Калашников

– Александр Трофимович! – выводит меня из ступора Мичугин. – Раз уж я всё равно здесь, ознакомьтесь с приказом о вашем переподчинеии. Теперь ваш начальник – Иван Степанович Исаков. Милейший человек. При встрече передайте ему привет от меня.

– Поклонюсь непременно, – машинально ответил я.

На этом и распрощались.

Под нами Галац. Это румынский город несколько выше впадения в Дунай реки Прут. Горючего у нас с ведомой осталось минут на пятнадцать полёта, а у сопровождающего бензовоза – спарки УТИ-17 – вообще, кот наплакал. На северной окраине идёт бой, в прибрежных кварталах сплошные завалы и сильные разрушения, а с запада приближаются «юнкерсы-87».

– Филя, садись прямо на улицу. Да нормально садись, на шасси – видишь, ровно и вроде всё чисто.

– Есть, – звучит короткий ответ, и наш бензовоз снижается прямо в направлении застройки, где на мгновение мелькнул просвет.

Мы разворачиваемся в сторону пикировщиков – они как раз на подходе.

– Бю! Мотор и кабина у этих машин бронированы.

– Помню. У них ещё и стрелок сзади.

– Остаётся только подобраться снизу под хвост и бить по рулям высоты. Иначе их просто не пронять.

Закладываем дугу, заходя сзади, но пилот замыкающего «юнкерса» мигом задирает нос, подставляя нас под огонь стрелка. А от другого замыкающего в нашу сторону тянется трасса – бомбардировщики идут тройкой.

Шарахаемся в стороны и пытаемся атаковать снова. Я захожу снизу под ведущего, но ведомый опускает нос и наводит его на меня – сейчас ударит из пулеметов. Отскакиваю. Однако строй немцы потеряли – замотали мы их своими наскоками. Бю повисает на хвосте у одного из них, не подходя близко и пытаясь держаться так, чтобы стрелку мешало перо руля. А я приближаюсь сбоку, однако проскакиваю, потому что у меня выше скорость. Но ствол заднего стрелка поворачивается в мою сторону. Очередь проходит ниже. В это же время стреляет и моя ведомая – на этот раз выше, чем надо.

А я с разгону оказался рядом с ведущим и снова ухожу от очереди.

Бомбардировщики тем временем явно миновали точку, где должны были начать бомбометание – под нами лес. И горючее на исходе. Быстро возвращаемся и садимся – приземлившийся раньше Филя с земли наводит нас по радио на ту же улицу – она действительно оказалась подходящей для посадки.

Только заглушили моторы, как подбежавшие бойцы в чёрных бушлатах навалились на крылья, заталкивая самолёты куда-то в поперечные улочки. Не только в бушлатах – на многих форменки, но на головах у всех каски, а на ногах – сапоги. Я придирчиво осматриваюсь, пытаясь сообразить, можно ли тут посадить транспортник – это же не поле – тут кругом дома. Можно и зацепиться.

– Почему не сбили? – требовательно спрашивает подошедший моряк тоже в сапогах и каске, но на рукаве его кителя целых четыре полосы, одна из которых – широкая.

– Горючее кончилось, товарищ адмирал. Мы же прямо с перелёта.

– Горючее? Где же мне взять для тебя горючего?

– Может, у катерников? – раздался голос слева. – У них же авиационные моторы.

– На полную заправку нужно около тонны, – тут же уточнил я. – А сейчас я смогу подготовить к вылету одну машину за счет того, что привезли с собой. Но мне необходимо целеуказание – пусть дадут знать, когда подойдут бомбардировщики.

– Исаков, – протянул мне руку адмирал.

– Субботин, – ответил я на рукопожатие.

– Когда прилетит ваш полк?

– В течение часа подтянется группа аналогичного состава, а ещё через час прилетит первая эскадрилья – восемь истребителей. Но здесь будет только аэродром подскока – полк я планирую разместить на нашей стороне Прута. И нам нужна более просторная площадка.

– Нефёдов! Доставить горючее и заправить самолёты. Тамилов – найти площадку или выровнять – главное, чтобы была. Об исполнении доложить. Зайцев, на крышу. Как только появятся лапотники – дай знать.

– А что истребительное прикрытие из Измаила? – спросил я недоуменно.

– Было прикрытие, да всё вышло. Огромные потери. И теперь эти «юнкерсы» ни на час нам покоя не дают.

– Дадут, товарищ адмирал.

Филя вместе с моей ведомой перекачивали горючее из бака, сделанного в размер передней кабины спарки, как раз в эту самую спарку. Нет, я не давал такого распоряжения, просто нам требовалась машина с пушкой – это они сами сообразили. Какой-то морячок отодвинул девушку и заработал рукояткой, что-то весело рассказывая.

– Летят! – вопль с соседней крыши.

– Откуда, кто, сколько? – ору я, торопливо натягивая шлем.

– Так все оттуда же – с севера. Опять три лаптёжника, как всегда.

Подбегаю к спарке – Филя закрывает горловину, а с Бю я сталкиваюсь на крыле:

– Шурик! Уступи даме.

– Мы не в трамвае, милая фройлен, – торопливо спроваживаю я её на землю.

– А ничего, что это моя машина?! – разоряется Филя. – Командир, а ну свали.

Запрыгнув на всё то же крыло, он просто отпихивает меня. Я сопротивляюсь, но проигрываю – тот ещё бугай этот Максим Филимонов. Забравшись в кабину, он кричит на обступивших самолёт моряков:

– Хвост я за вас занесу, бездельники? И от винта, от винта! А то он вас на капусту порубит!

С помощью подоспевших моряков разворачиваем аппарат вдоль улицы и отбегаем под струями воздуха из-под уже разогнанного винта. Машина сразу трогается, выруливая на удобную позицию, разгоняется и отрывается от дороги. Как же здесь узко!

– Тамилов! – обращаюсь я к морскому офицеру, так и стоящему в задумчивости. – Так что с нашей площадкой?

– Думаю, лучше этой не найти. Там завалы, тут пули свистят. Вы же, считай, прямо в штабе сели – самое тихое место.

– Заборы убрать, деревья спилить. Херми – проследи. Рядовая Бюхель подскажет, как правильно оборудовать стоянки. Где ваши люди? – снова перевожу взгляд на Тамилова. – Э-э-э… так я же не доложил товарищу адмиралу по всей форме о том, что мой полк прибыл в его распоряжение.

– Доложили, – за только что сваленным забором, скрывавшим его до этого момента, за столиком под тенистыми деревьями сидит Иван Степаныч и смотрит, как краснофлотцы в двух шагах от него примеряются топором к развесистой груше. – Вас очень трудно не заметить.

– Сучья сначала срубите, а уж потом валите ствол, – распоряжается Бю. – Товарищ адмирал, позвольте перенести ваш стол в дом?

– Интересный у вас стиль руководства, товарищ Субботин, – подошёл ко мне адмирал. – Но эффективный. Не желаете подняться на ЭнПэ?

Мы взбираемся на довольно высокую крышу, откуда видно, как наш УТИ-17 спокойно, словно в тире, с дистанции, недоступной для пулемёта, одного за другим валит лаптежников.