Временные трудности 4 - Максим Томилко

видно не было, и Егор решил, что он где-то на улице, так как спрятаться где-либо в крохотной прихожей было попросту невозможно. Сзади из-за закрытой двери раздался какой-то грохот. Егор решил, что пора действовать. Охранник тоже услышал шум и попытался достать оружие. Не успел. Удар сапогом в пах согнул его пополам, а мощный апперкот в беззащитную голову мгновенно отключил сознание. Оставлять за спиной нокаутированного, но живого противника не стоило. Поэтому, прежде чем выйти во двор, Егор не поленился «зачистить».

Второй охранник курил на улице, неторопливо прохаживаясь у калитки и осматривая пустую улицу. Появление Егора он прозевал, а когда заметил, тот находился уже в нескольких шагах за его спиной.

– Угости папироской, – спокойный тон да отсутствие в руках оружия усыпили бдительность и позволили приблизиться практически вплотную. Восточные единоборства ещё не обрели своей популярности, поэтому удара ногой в голову тот явно не ожидал. Присев над упавшим охранником, Егор приставил к его голове ствол и буквально через минуту уже знал, что охраны здесь больше нет.

Вернувшись в дом, Егор обнаружил в комнате три трупа и Юлю, занятую допросом связанного Забияки. К активной фазе она ещё не приступила, поэтому тот молчал, обжигая их взглядами, полными ненависти и презрения.

– Смотри за периметром. Я здесь сама, – она достала из своей сумочки бумагу, чернила и, повернувшись к Забияке, сказала: – Вот зря ты упорствуешь. Только время теряем…

Старший майор государственной безопасности Сергиенко был полностью погружен в работу. Он готовил докладную записку на имя наркома внутренних дел УССР Серова о результатах операции по вскрытию польского и украинского контрреволюционного подполья в Львовской области. В дверь постучали, и после короткой паузы вошёл начальник отдела УГБ Коноваленко.

– Разрешите?

– Входите, Алексей Архипович. У вас что-то срочное?

– Да. Появилась очень интересная информация.

Василий Тимофеевич откинулся на спинку стула и потёр глаза:

– Докладывайте, товарищ капитан.

– Вчера в одном из домов на окраине города сотрудниками милиции были обнаружены пять трупов мужчин. Трое с колото-резаными ранениями, а двоим свернули шею. И ещё один, некто Войцех Зелинский по кличке «Забияка» оказался жив хотя и в очень тяжёлом состоянии. Сейчас находится в больнице. На его теле обнаружены множественные следы пыток. Я решил сначала, что это местные уголовники что-то не поделили между собой, но сегодня утром к нам в управление какой-то беспризорник принёс пакет. В нём оказались признательные показания этого самого Зелинского. Вот они, – Коноваленко положил на стол начальника областного управления десяток исписанных листков бумаги и продолжил: – Здесь Зелинский признаётся, что является одним из руководителей польской контрреволюционной организации «Zwiqzek Walki Zbrojne» (Союз Вооружённой Борьбы). Остальные убитые – это одни из наиболее активных её членов. Там ещё целый список есть, а также адреса конспиративных квартир и складов с оружием. Наши люди сейчас проверяют эту информацию. Согласно его показаниям, Зелинский получал задания от агентов немецкой разведки по шпионской работе и подготовке вооружённого восстания против советской власти.

Во время обыска было изъято 2 ручных пулемета с большим запасом патронов к ним, ящик аммонала, четыре автоматических пистолета, запас порошка сильнодействующего яда, карты-трёхверстки многих городов Украинской ССР, а также новая пишущая машинка и микрофон от радиопередатчика.

– Очень интересно, – согласился Сергиенко.

– Но самое интересное другое. На конверте обнаружены отпечатки пальцев. Женские и… – Коноваленко сделал театральную паузу, – Анджея Вишневского. Того самого курсанта, которого нам не удалось задержать.

В этот раз подготовка велась гораздо более основательно. За полгода удалось ограбить два воинских склада, банк и несколько аптек на территории Польши, оккупированной Германией. И что удивительно – без единого выстрела. Часовых работали ножами, хотя на подстраховке имелся и снабжённый самодельными глушителями огнестрел. Больше проблем доставила перевозка всего этого добра через границу. Несмотря на все старания, утечка всё же произошла, и наши пограничники перехватили одну партию с оружием и взрывчаткой.

Поляк, оставив на хозяйстве Тадэуша, вообще переехал на немецкую территорию и, подняв там свои старые связи, готовился к сольному выступлению. В Смоленск его люди так и не поехали. После короткого курса молодого бойца три десятка бандитов перебрались через границу вслед за своим предводителем и затаились в ожидании часа Х.

И Егор, и Юля пытались отговорить Поляка от этой рискованной затеи, но он был непреклонен. Он решил освободить из нескольких концлагерей польских солдат, офицеров и дать им возможность погибнуть с оружием в руках. Понятное дело, что идти на верную смерть Поляк не собирался, а всего лишь хотел освободить силами своего отряда заключённых из первого лагера. Дальше тем предстояло действовать самостоятельно. Планировалось вооружить их за счёт охраны и отправить дальше в соседний концлагерь. Группа Поляка должна была укрыться в лесах, а после начала вторжения в СССР активизироваться и начать совершать диверсии на транспортных магистралях. Но, учитывая концентрацию войск в приграничных районах, вся эта затея была верным самоубийством. Похоже, Поляк и сам понимал степень риска, поэтому он всё же отправил Руту в Ташкент.

В Смоленск, помимо Иво, Климека, Вацлава и его друга Бартоша с ними уехало ещё двое. Это были те самые ребята, с кем Егор когда-то дрался на старом заброшенном заводе, а потом ел мясо и пил водку под гитару.

В Смоленске, помимо Георга, Юле удалось «завербовать» ещё одного студента с отличным знанием немецкого языка и двоих местных уголовников. Поэтому к началу войны их небольшой отряд насчитывал уже двенадцать человек. Командование в Москве опять было поставлено в известность, и они снова получили свои ордена.

Война в этот раз действительно очень напоминала компьютерную игру, где боты-немцы старательно повторяли заранее известные действия. Имелись и незначительные отличия.

Старший лейтенант государственной безопасности Клочкова, к примеру, не только бросила пить и курить, но и даже по мере сил пыталась избегать нецензурных выражений.

Она сдержала данное обещание: Пётр Кондратьевич Сахно при встрече получил по печени и отсидеться завхозом в этот раз у него не получилось. В боевых операциях он участвовал наравне со всеми.

Партизанский отряд был сформирован из тех же военнопленных, и Юля опять не смогла сдержать слёз, когда впервые увидела их всех живыми и невредимыми. Несмотря на это, в отряде царила жёсткая, если не сказать, жестокая дисциплина, и ни о каких букетиках речь больше не шла. Но Юля как-то раз очень к месту произнесла не менее трогательную и проникновенную речь, где предложила всем встретиться в Берлине после Победы.

При ликвидации фон Бока, в этот раз Юля использовала автоматическую винтовку Симонова и смогла завалить ещё одного генерала