Лёка. Искупление - Эдуард Верин

– Ничего, – проскрипела Лёка. – Все нормально…

И тут ее ноги подкосились, комната качнулась, банка выскользнула из рук. Пол почему-то стремительно приблизился к лицу, и через миг на уровне глаз оказались ноги Снежаны в стоптанных домашних тапках Лёкиной матери.

«Я упала», – поняла Лёка.

Она лежала на полу и громко стонала. Что-то внутри дергалось, пульсировало, жгло. Вокруг нее рассы́палась соль, валялись осколки стекла.

– Лёка, ты что?!

Испуганный крик Снежаны доносился будто издалека.

– Почки! Почки! – застонала Лёка. – Ой!..

– Эй, ты вставай, подруга! – запричитала Снежана. – С больными почками лежать на холодном нельзя!

Это, наверное, понимала и сама Лёка. Она попыталась подняться – раз, второй, третий… Но ничего не получалось. Тело почти не слушалось ее. Впрочем, Лёка сумела перевернуться со спины на бок. Ее сильно затошнило, но рвоты не было. Все, что было можно, она вырвала во время прошлого приступа полчаса назад.

– Лёка, кончай дурить! – решительно заявила Снежана и поднялась с дивана. – Тебе точно в больницу надо. Прямо сейчас!

– Нет, – прохрипела в ответ Лёка.

Она глядела на Снежану красными, мутными глазами.

– Я встану, – прохрипела она. – Встану!

Лёке приходилось читать о ситуациях, когда тело не слушается человека. Но чтобы это было так безнадежно, она поверить не могла. Это все-таки ее тело. Как же оно может не послушаться, а?

Но тело не слушалось. Снова и снова Лёка как бы бросала себя вперед, пыталась заставить тело повиноваться. Первая попытка, вторая, третья… Ничего не выходило. Еще и шею, когда-то поврежденную, сводило судорогой. В ушах стучали молотки…

Несколько минут продолжалась эта борьба силы воли с немощью плоти. Вот Лёка приподнялась на локтях, попыталась сесть. Но жгучая боль в боку заставила закричать. Она вновь упала на спину, схватилась одной рукой за бок, а другой беспомощно заскреблась по полу. Из глаз вытекли две слезинки и оставили на серых щеках блестящие дорожки.

Снежана с ужасом смотрела на Лёку. Когда-то что-то подобное она уже видела.

Им с Лёкой было лет по двенадцать, когда у них на глазах машина сбила собаку. У собаки был перебит позвоночник. Она скулила, пыталась отползти с дороги, судорожно скребла по асфальту передними лапами, но задними пошевелить уже не могла.

Водитель вышел из машины, взял собаку за неподвижные задние лапы и оттащил на тротуар. Потом, не говоря ни слова, сел за руль и уехал. Девчонки не знали, что им делать, – звать взрослых или пытаться найти где-то ветеринара.

Сейчас Лёка очень напоминала ту несчастную собаку.

Неожиданная мысль пришла Снежане в голову. Она ойкнула, прижав пальцы свободной руки к губам.

Ей вспомнилось, что та собака издохла на глазах у перепуганных девчонок очень быстро – минут через десять.

Вот только ключей от наручников собачка с собой не носила!

У Снежаны стали ватными колени.

– Лёка, дай мне ключ от наручников! – завопила она. – Дай немедленно!

– Нет, – донеслось с пола.

– Ты же можешь умереть, дура! Тебе нужна скорая!

На это Лёка ничего не ответила, а только продолжала неотрывно смотреть на Снежану.

– Если ты отдашь мне ключ, то я обещаю, что только вызову скорую и сама сюда вернусь! – заверила Снежана.

Лёка молчала. Снежана и сама поняла, что ее предложение прозвучало глупо.

– Хорошо, я скажу правду, – ее голос дрожал. – Я не вернусь. Но я точно вызову сюда скорую! Клянусь! Тебе уколы нужны, а может быть, и операция!

– Нет, – прохрипела Лёка.

Ее опять затошнило, и изо рта вытекло немного желтоватой жидкости.

Снежана заломила в отчаянии руки и начала с другой стороны:

– Лёка, я не буду делать аборт. Обещаю! Клянусь! Честно!

Ответом ей был только глухой стон.

– Послушай, то, что было раньше – это раньше! – продолжила Снежана. – Теперь я к нему привыкла и по-другому отношусь. Я не буду его убивать!

– Не… Не верю, – просипела Лёка.

– Да на таком сроке аборты уже не делают, дурная!

Лёка как будто сжалась, собирая силы для ответа.

– Делают, – сказала она; казалось, что она задыхается. – «Заливку»!

После этих слов она попыталась вырвать опять.

– Да ты что – вообще неграмотная?! – воскликнула Снежана. – «Заливку» делают, если есть какие-то проблемы со здоровьем или с ребенком…

– Н-не важно… – прохрипела Лёка. – Вы же богачи…

– И что?!

– Вы запла́тите… ой! Деньги запла́тите… – Изо рта Лёки потекла тонкая струйка слюны, но она отвечала, прерывая слова стонами. – Вы подку́пите врачей… Врачи за деньги любую справку подпишут!.. О-ой!.. Богачи… обойдут любой закон! А-ай!..

– Да что ты за человек! – в отчаянии воскликнула Снежана. – Клянусь тебе – я не буду этого делать!

Внезапно Лёка сильно вскрикнула, судорожно вздрогнула и вытянулась. Ее глаза закатились, и Снежана с ужасом поняла, что Лёка потеряла сознание.

– Эй, эй, Лёка – очнись! – прокричала Снежана. – Эй!

Ее охватил ужас. Она не должна была допустить, чтобы Лёка сейчас умерла! Ей не хотелось остаться здесь, наедине с разлагающимся трупом, прикованной наручниками к трубе!

– Эй, помогите! Помогите! Помогите!!! – кричала Снежана.

Конечно, она знала, что дело это зряшное – толстые стены, лающая свора собак и все прочее, но остановиться не могла.

Неожиданно взгляд ее уперся в кружку с водой. Снежана схватила кружку и выплеснула воду в сторону Лёки. Странно, но почти вся вода попала в цель – Лёке на грудь и искалеченную шею.

Лёка чуть застонала и открыла глаза.

– Что… Что такое? – прошептала она.

– Ты вырубилась – вот что! – закричала Снежана. – Выпусти меня! Выпусти меня отсюда сейчас же! Я не хочу вместе с тобой подыхать!

Лёка приподнялась на локти, заскребла ногами по полу.

– Сейчас… – пробормотала она. – Сейчас я встану!

– Ага, встанет она! – крикнула Снежана злобно. – Сама решила подохнуть и меня с собой тянешь?!

Лёка вновь попыталась встать, но и на этот раз у нее ничего не вышло.

Когда Лёка оставила свои попытки, Снежана заговорила опять.

– Лёка, послушай, – начала она почти ласково. – Я понимаю – ты мне не доверяешь. Я бы сама в такой ситуации не доверяла. Но ведь ты все это затеяла ради моего ребенка, да? Да! Так отпусти нас, а? Тебе ж совсем паршиво! Если ты сейчас умрешь – когда сюда люди придут? Я же умру с голоду и без воды у этой проклятой трубы…