Лёка. Искупление - Эдуард Верин

Снежана просительно посмотрела на Лёку:

– Слушай, Лёка, отпусти меня, а? Ничего я ему уже не сделаю – ладно уж, пусть живет! Что я, зверь? Я не буду ребенка убивать, раз я его уже чувствую.

– Нет, – ответила Лёка без раздумий. – Я тебе не верю.

В глазах Снежаны стояли слезы.

– Ну пожалуйста! – хныкала она. – Ну что ты за человек такой! Я же тебе сказала – я больше не хочу делать аборт!

– Это ты сейчас не хочешь, – отрезала Лёка. – А завтра можешь захотеть. Желания меняются быстро, а возможности – медленно. Лучше я тебя здесь подержу, Снежка! Здесь у тебя просто нет возможности его убить.

– Но Лёка!..

– Нет, Снежка! – ответила Лёка твердо. – Мне так будет спокойнее!

2

Жизнь почти каждого человека похожа на бег по кругу. Звенит будильник – значит, пора вставать. Потом – чистить зубы, завтракать, идти на работу. Потом – с работы. Дома – ванная, телевизор, сон. И так много лет подряд.

Но иногда Бог вырывает человека из привычного круга, и у него появляется время подумать: а все ли правильно в его жизни? Действительно ли важно то, что он считает важным? И не стоит ли приглядеться к тому, что еще вчера важным не казалось? Многие люди, вырванные из привычного круга, меняются.

В такой ситуации оказалась и Снежана Преображенская. Ее привычный бег по житейскому кругу прервался, у нее осталось очень мало свободного пространства, но появилось очень много свободного времени. Времени подумать, поразмыслить, поскучать о своих близких, которые не знали, что с ней, и, конечно, с ума сходили от горя. Эти раздумья смягчили ее характер.

С того дня, как ребенок Снежаны зашевелился, ее ссоры с Лёкой прекратились. Произошло это, конечно, не только из-за того, что Снежана почувствовала ребенка в своем теле. Просто она не умела, как Лёка, долго идти к одной цели, и в состязании упрямств ей было Лёку не переупрямить.

Снежана родилась в семье большого начальника, отец избаловал ее. Но вообще-то ей больше, чем Лёке, было свойственно смиряться с обстоятельствами. Это волевые люди пытаются переделать жизнь и нередко ломаются, когда ничего не выходит. Воля Снежаны не была особенно крепкой. Она была из тех, кто сравнительно легко склоняется перед сильными. Просто жизнь складывалась так, что до этого случая ей не приходилось сталкиваться ни с кем, кому пришлось бы повиноваться.

Неудачный брак сделал ее раздражительной, и окружающие, конечно, натерпелись от нее. Если бы Снежана родилась в обычной семье и вышла замуж за человека сильного, но любящего, наверное, она была бы другой. После пары неизбежных битв за лидерство в семье она отдала бы бразды правления супругу. Снежана легко бы смирилась с тем, что она не главная, и многие годы прожила бы спокойной и счастливой, находясь в буквальном смысле за мужем. Случись так, окружающие, скорее всего, знали бы ее как милую безобидную женщину.

Сейчас, столкнувшись с непреклонной волей Лёки, Снежана попробовала сопротивляться и сдалась. После того, что она пережила со стеклянным осколком, она махнула на все рукой и позволила жизни идти так, как придется. В конечном счете ничего по-настоящему страшного с ней не происходило, и, перестав бороться, Снежана успокоилась и даже немного повеселела.

К тому же она была уверена, что не просидит в этой комнате без окон целых полгода. Так не бывает. Просто не бывает, и все! Ее освободят. Кто, когда – неизвестно, но освободят обязательно. А раз так, то куда проще вести себя тихо. От этой борьбы одно расстройство, голова болит, а толку никакого.

С Лёкой они больше не ссорились. Смирившись с тем, что она какое-то время вынуждена провести у Лёки в доме, Снежана потянулась к своей тюремщице как к единственному человеку, с которым могла бы общаться. Те, кто интересуются криминалистикой, знают, что такое иногда случается. Так люди, ставшие заложниками, порой проникаются симпатией к террористам (особенно если не претерпели от них никакого насилия, кроме плена, конечно) и потом пытаются оправдать их на следствии и во время суда. Возможно, это происходит потому, что людям, вместе попавшим в передрягу, несложно подружиться.

Но для дружбы необходим контакт, а его между Лёкой и Снежаной становилось все меньше и меньше с каждым днем.

Психика Лёки не выдерживала жестокого напряжения, в котором она жила со дня смерти Стаса. К тому же ее подтачивали сильные и постоянные боли в почках. Спасаясь от телесной и душевной боли, Лёка уходила в свой вымышленный мир все дальше и дальше.

Однажды утром Лёка вошла в комнату, где держала Снежану, неся железную мисочку с едой. Едва переступив порог, она остановилась.

– С добрым утречком, – приветствовала ее Снежана и добавила саркастически, но без злобы: – О, у нас все та же каша! Надеюсь, недосоленная, как вчера? Какая вкуснота! Обожаю недосоленную подгоревшую кашу!

Лёка не ответила. Она вообще не взглянула на свою пленницу – взгляд ее был обращен вдаль, как всегда. Несколько секунд Лёка постояла у порога, а потом резко развернулась и, волоча ноги, вышла из комнаты.

– Э-эй! – закричала ей вслед Снежана. – Куда?! А моя каша? Эй, подруга, я пошутила, я жрать хочу! Беременным, между прочим, хорошо питаться надо, если кто не в курсе.

Но Лёка не возвращалась.

– Стоп! Это что было?! – громко спросила Снежана сама себя. – Это шутка такая? Между прочим, за такие шутки в зубах бывают промежутки! Или… Или это не шутка?.. Бли-ин!

Она похолодела и закончила уже шепотом:

– Что же получается – эта ненормальная просто забыла поставить кашу на столик?! Это, блин, совсем не смешно! А если завтра она вообще забудет, что я тут по ее милости сижу, тогда что?! Э-ге-гей! – закричала она в сторону двери. – Лёка! Ау! Лёка-а! Хватит меня голодом морить! Кашу неси! Эй, Лёка?!

Она звала минут пять.

Потом Лёка появилась в двери, все с той же миской в руках. На этот раз она сделала все, как надо – поставила кашу на столик.

Снежана на всякий случай сразу же притянула миску к себе поближе.

– А чай? – спросила она. – Или сегодня у нас опять просто вода?

– Чай. Сейчас принесу, – глядя куда-то вдаль, проскрипела Лёка.

– Слушай, я давно хотела тебя спросить – чего ты всегда куда-то смотришь? – не выдержала Снежана. – Там, – она показала пальцем, – стена! Что ты на этой стене можешь увидеть?

У Лёки опять очень сильно кольнуло в боку. Она тихо охнула, прижала к боку руку и сказала:

– Там не стена. Там – луг.

Снежана даже обернулась и посмотрела себе за спину.

– Ты чего?! Какой луг? Стена как стена!

– Обычный луг, – пояснила Лёка. – С травой. Я смотрю на этот луг и жду.

– Кого ждешь, ты, ненормальная?! – изумилась Снежана.

Лёка на «ненормальную» не обиделась. Теперь ее невозможно было обидеть.