Тайна сердца - Арина Теплова

горячностью выпалил Иван. — Я так много дней молил его о том, чтобы вы хотя бы один раз ответили на мои письма, а сейчас, видите какая удача, случайно встретил вас. Все же позвольте, я вас провожу?

Даша удивленно вскинула глаза на подпоручика, который был на полголовы выше нее, и пролепетала:

— Вам, наверное, будет стыдно со мной идти. Я так плохо одета нынче.

Михайлов тут же оглядел с ног до головы хорошенькую фигурку Даши и без тени лукавства сказал:

— Дарья Сергеевна, даже если вы будете одеты в лохмотья, вашу красоту все равно не спрячешь. Что мне до вашей одежи? Когда вы сами, живая и такая прекрасная, рядом? Я вас вижу! Ваше румяное приветливое личико и глазки, словно у волшебницы какой, и это для меня главное. К тому же я и вашему братцу говорил, что ваше денежное положение меня нисколько не волнует. Мне вы нужны, а не приданое.

Окончательно опешив, Даша моргнула несколько раз и тихо заметила:

— Тогда, если вам угодно, Иван Федорович, проводите меня до дому, а то уже стемнело.

— О, благодарю вас, Дарья Сергеевна, благодарю, — тотчас расплылся в улыбке Михайлов, и его карие глаза засветились тысячами огней.

Он подставил девушке локоть, и она, опершись на руку молодого человека, пошла вместе с ним вдоль по улице. Лошадь Ивана, которую он держал под уздцы, послушно шла позади. Не успели молодые люди сделать и несколько шагов, как Даша захромала и прикусила от боли губу.

— Ой, — она осела на ногу и почувствовала, что не может встать на нее. Михайлов немедля поддержал ее.

— Что-то не так? — воскликнул подпоручик озабоченно.

— Моя нога. Прямо встать не могу, боль сильная. Видимо, подвернула ее.

Иван думал лишь минуту.

— Вы не будете против, если я посажу вас на свою лошадь? Так я быстрее вас домой доставлю.

— Я даже не знаю, — опешила Даша.

— Вы боитесь?

— Нет. Но, наверное, это неприлично?

— Отчего же? Я так не думаю, — властно заметил Михайлов и, улыбнувшись девушке, добавил: — Не бойтесь, Дарья Сергеевна, я подниму вас.

Более не спрашивая ее, Михайлов сильными руками легко приподнял Дашу за талию и посадил в седло. Девушка устроилась боком, ибо юбка сидеть по-другому не позволяла. Иван вновь взял лошадь под уздцы и не спеша пошел по улице. Они вышли в какой-то пустынный переулок. Кругом было тихо, и по дороге молодым людям встречались лишь одинокие прохожие. Пошел завораживающий мягкий снег, и ветер стих.

— Иван Федорович, — спросила вдруг Даша, не выдержав. Михайлов быстро поднял на нее лицо, которое было на уровне талии девушки. — Вы упомянули, что писали мне?

— Да, так и есть.

— Но я не видела писем от вас.

— Неужели? И вам не передавали ни одного моего письма?

— Нет.

Иван, опешив, на минуту остановился и, внимательно посмотрев на девушку, поинтересовался:

— А мои цветы?

— Нет, — искренне ответила она.

— Я посылаю вам цветы и письма каждый день, Дарья Сергеевна. С того самого дня как мы были на гулянии у Разумовских. И что же, ни одну корзину вам тоже не передали?

— Да нет же, — уже как-то несчастно промямлила она, поджав губки.

Она даже не представляла, что Михайлов думает о ней и посылает письма и цветы.

— Ничего не понимаю, — нахмурился подпоручик.

— Может, вы отправляли не на тот адрес? Или посыльный перепутал? — предположила Даша.

— Нет. Вряд ли. Вторую корзину я собственноручно передал вашему дворецкому. А двадцать седьмого декабря, когда заезжал к вам домой, справиться о вашем здоровье, Илья заметил, что, возможно, вы не хотите отвечать на мои письма. Значит, он видел мои цветы.

— Вы приезжали к нам в дом?

— Да, я хотел увидеть вас. Но Теплов сказал, что вы больны.

— Мне ничего не сказали об этом.

— Наверное, произошла какая-то ошибка, — мрачно отозвался Михайлов и вновь пошел по улице, ведя за собой лошадь с девушкой.

Даша сосредоточенно смотрела на треуголку молодого человека, отороченную белым мехом, которая красовалась на его русой голове, и отчего-то в ее мыслях крутился один вопрос. Куда могли деться предназначенные ей корзины с цветами и письма Ивана Федоровича. Имя Ильи всплыло в сознании девушки в ответе на этот вопрос. Неужели по приказу Теплова все цветы и письма до нее не дошли? Да, Илья вполне мог такое устроить, думала Даша. Потому что в его неприязни к ней она не сомневалась.

— А что же было в тех письмах, Иван Федорович? — поинтересовалась она.

Михайлов вновь поднял на нее лицо, и Даша отчетливо увидела его загоревшийся темный взор. Но всего лишь на миг, ибо подпоручик тут же опустил голову и вновь зашагал вперед. Словно боясь смотреть на девушку, Иван медленно побрел по дороге, глухо вымолвив:

— Я писал, что вы разбили мне сердце, без вас моя жизнь не имеет смысла. И еще просил вас хоть иногда писать мне…

— Я обязательно напишу вам, Иван Федорович, — с воодушевлением и порывом сказала Даша, тут же растаяв от слов Михайлова. — Скажите мне адрес. Я попрошу свою горничную отнести вам письмо, чтобы оно не затерялось.

— О! Дарья Сергеевна, вы просто возрождаете меня к жизни! — воскликнул Михайлов и, вновь остановившись, устремил на девушку страстный взор. — Вы знаете, мне надо знать одно. Теперь! Сейчас же! Иначе я сойду с ума от неизвестности. У меня есть надежда?

— Надежда на что? — удивилась Даша.

— Как? Разве Илья Григорьевич не говорил?

— О вас он мне вообще ничего не говорит, — тихо и печально выдохнула Даша в ответ.

— Так. Я чувствую, что ваш братец делает это специально, — недовольно заметил молодой человек, нахмурившись. — Пропавшие цветы, неполученные письма и остальное. Дарья Сергеевна, я говорил с ним о том, — Иван чуть помолчал и, вновь устремив в ее лицо прямой, открытый взгляд, как будто собравшись с силами, глухо, но твердо произнес. — Что я влюблен в вас и хочу, чтобы вы стали моей женой, едва вам исполнится восемнадцать.

Даша порывисто прижала ладошку к губам, не ожидая от молодого человека столь пылких и прямых речей. Михайлов же, не спуская огненного взора с девушки, уже хрипло спросил:

— Только прошу, не говорите, что