Мое сокровище - Тереза Ромейн

– Мне и тогда не хотелось останавливаться, а сейчас…

– А сейчас ты уже не остановишься, верно? – проговорила Одрина ровным голосом, хотя и чувствовала, что из груди ее вот-вот вырвутся стоны страсти.

– Да, не остановлюсь, – последовал ответ.

Сейчас ей казалось, что Джилс как будто проникал в ее сознание и читал каждую ее мысль. Она же не была способна воспринимать его мысли. И не могла знать, как он относится к происходящему. Однако она твердо знала, что выбрала Джилса своим партнером вовсе не потому, что он оказался под рукой, а потому, что он был именно тем мужчиной, которого она хотела.

Тут Джилс склонил голову, и Одрина тотчас приподнялась на цыпочки, чтобы встретить его губы. Последовал уже более глубокий поцелуй, и она запустила пальцы в его короткие шелковистые волосы. Взаимное давление губ перешло в сладостное столкновение языков, и горячие уста Джилса заставили ее забыть о том, что за окном царит зимний холод.

«А может, все это – не совсем неправильно?» – промелькнуло у нее. Но она не могла спросить об этом Джилса – не решалась. Во всяком случае – сейчас, когда в душе ее царил ужасный сумбур. Более того, она даже не знала, какой ответ ей хотелось бы услышать.

И они продолжали целоваться, все крепче прижимаясь друг к другу. В какой-то момент, почувствовав его возбуждение, Одрина чуть отстранилась от него и, задыхаясь, пробормотала:

– Давай разденем тебя.

Это действительно была работа для двоих – стянуть с него сапоги и довольно плотный сюртук. Развязывая галстук, Джилс улыбался, а Одрина тем временем внимательно наблюдала за его действиями. За галстуком последовала очередь золотых запонок с инкрустацией из яшмы, которые Одрина с улыбкой положила на стол.

– Когда ты снял эти запонки вчера на кухне, у меня возникло побуждение забрать и спрятать их, чтобы ты не смог снова опустить рукава.

– Тебе понравились мои оголенные руки? А я и не догадывался. На кухне я скинул с себя чуть ли не половину одежды, но ты даже бровью не повела.

– Нет, на самом деле я все заметила. Не такая уж я целомудренная.

– Рад это слышать. – Джилс закатал рукава рубашки и поиграл мускулами. – Ну как, испытываешь искушение? Я больше не намерен надевать запонки.

– А снять рубашку у тебя нет намерения?

– Мне нравится твой нецеломудренный настрой.

Джилс расстегнул и снял жилет, затем скинул с плеч подтяжки. Одрина ухватилась за одну из них и потянула на себя.

– Это приспособление для того, чтобы держать тебя на поводке?

– Да, миледи, я в полной вашей власти.

Он вытянул из брюк рубашку и, немного помедлив, стащил ее с себя. Одрина прерывисто вздохнула. Прежде ей не доводилось видеть столько мужской наготы. Ведь ее тайные свидания с Ллуэлином всегда происходили наспех, где-нибудь в темных углах, причем удовольствие доставляло не столько само соитие, сколько осознание запретности вкушаемого плода. Теперь же возникало ощущение, что все получится иначе – гораздо приятнее.

Стоя перед Джилсом, она любовалась его мускулистым торсом и завитками золотистых волос на широкой груди. Его брюки чуть сползли, являя взору низ живота, тоже покрытый порослью.

Одрина сделала шаг вперед и, обнимая Джилса за шею, прижалась к нему всем телом. Он тихо рассмеялся. О боже, он был такой крупный, такой сильный и теплый!.. Ей казалось, что она могла бы стоять вот так хоть целую вечность.

Однако Джилс был создан вовсе не для того, чтобы просто виснуть на нем. Настало время слиться с ним воедино и предаться наслаждению.

– Пожалуйста, сними с себя все остальное, – сказала Одрина, чуть отступив. – Я хочу хорошенько рассмотреть тебя.

– Надо же, ты сказала «пожалуйста», – пробормотал Джилс с улыбкой.

Тут Одрина шагнула к столу и, высвобождая свои пряди, стала одну за другой извлекать из волос шпильки, аккуратно складывая их рядом с запонками Джилса.

– Ты считаешь, что я не способна быть вежливой?

– Вовсе нет, принцесса. Но я все-таки немного удивился.

– Чему же? Может, тому, что мне хочется рассмотреть тебя?

– Я удивился, так как ты захотела, чтобы я доставил тебе удовольствие. И я считаю, ты достойна того, чтобы тебе доставляли удовольствие.

– Ты достоин того же не меньше, чем я. – Джилс промолчал, и Одрина добавила: – Да-да, ты достоин… Знаешь… пойдем присядем.

Она прошла к кровати и, сев на белоснежную простыню, похлопала по ней ладонью, как бы приглашая Джилса к ней присоединиться. Он тотчас же сел с ней рядом, и Одрина взяла его за руку. Но вовсе не для того, чтобы просто держать ее в своей – нет, она намеревалась изгнать из его руки боль и даже доставить ему приятные ощущения.

Чуть помедлив, девушка нажала на ладонь Джилса большими пальцами, а затем принялась массировать ее. Он вздрогнул и шевельнул ногами, а она спросила:

– Все в порядке?

Джилс издал невнятный горловой звук, потом утвердительно кивнул, как бы разрешая ей продолжать. И Одрина снова стала массировать его руку.

Удовольствие можно отыскать даже там, где меньше всего ожидаешь… Она хотела, чтобы Джилс это понял. Ведь если бы ее не похитили и не увезли из Лондона, она не находилась бы сейчас здесь и не массировала бы руки этого парня – могучего как скала, но очень доброго и отзывчивого. Теперь, когда Одрина узнала его получше, у нее то и дело возникало чувство, что они с Джилсом знали друг друга когда-то прежде и вот сейчас снова встретились. И еще ей казалось, что она все лучше и лучше понимала Джилса, а он – ее. Может, она уже полюбила его?.. Но как отличить любовь от физического влечения?

Одрина отогнала эти мысли и сосредоточилась на руках Джилса. Она растирала и разминала его пальцы, и на каждое ее движение Джилс реагировал тихим мычанием, в блаженстве прикрыв глаза.

– Как хорошо… – пробормотал он наконец, и она почувствовала, как отвердевают ее соски.

Когда же Одрина принялась массировать запястье, а потом двинулась дальше, по направлению к локтю, голова Джилса начала опускаться.

– О боже… Одрина, что ты со мной делаешь?! – воскликнул он.

– Что-то не так? Тебе больно?

– Нет-нет, просто сейчас… мне кажется, что сейчас мои руки способны держать весь мир.

– В этом нет необходимости, – улыбнулась Одрина. – Подержись лучше за это. – И она прижала его ладонь к своей груди.

Джилс тотчас же встрепенулся, и с его помощью Одрина быстро освободилась от платья, корсета, а также всего остального и улеглась на кровать, чувствуя приятную прохладу простыней. И она вовсе не стыдилась своей наготы – нет-нет, только не с Джилсом, взиравшим на нее с теплотой во взгляде и легонько поглаживавшим ее. Улыбнувшись, она проговорила:

– Мне нравится делать что-то своими руками. Например – бумажные пружинки… – Она провела по его брюкам чуть ниже живота и добавила: – Ох, какой ужас… Не понимаю, почему на тебе до сих пор остается какая-то одежда.