Как приручить герцогиню - Меган Фрэмптон

Из неопубликованного романа с продолжением

Повелительницы Тайн

– Что я должна делать? – хмуро спросила Джейн, не ожидая от колдуньи ничего хорошего. – Вырвать волос? Глаз? Зуб?

Колдунья улыбнулась.

– Ничего. Продолжай искать и не теряй надежды.

Джейн почувствовала облегчение. Хорошо, что обойдется без боли, но его сменило раздражение. Ведь колдунья сказала ей делать именно то, что она и так делала.

Хотя, возможно, колдунья рекомендовала ей доверять своим инстинктам, ведь именно инстинкт привел ее, прежде всего, в замок.

– Спасибо, – вздохнула Джейн. – Ты мне очень помогла.

Она взяла Кэтрин за руку, и они направились к лошадям.

– Она же ничего не сказала! – возмутилась Кэтрин. – Мы должны потребовать деньги обратно.

– Она сказала все, что я должна знать, – ответила Джейн, чувствуя, что в ее душе вновь забрезжила надежда.

Принцесса и негодяй

Глава 25

Вечер был скучным и, как и опасался Николас, полным банальностей. К тому же ему удалось только один раз потанцевать с женой, да и тогда она все время осматривала зал, словно выискивая нерешенные проблемы, и это его безмерно раздражало.

Но всему когда-нибудь приходит конец, в том числе и балу. Судя по реакции гостей, им с женой удалось убедить высшее общество, что они абсолютно респектабельные люди и сумеют сохранить достоинство герцогского титула. Почему это доказывается огромными суммами, потраченными на то, чтобы развлечь, накормить и напоить такое количество народу, Николас не вполне понимал.

Он довольно быстро прошел двадцать три шага от своей комнаты до спальни Изабелл. Ему не терпелось узнать, изменилось ли ее настроение. Возможно, она слишком беспокоилась о бале, боялась, что ее усилия пропадут даром. Ей не стоило тревожиться. Он ее непременно заверит, что она идеально справилась.

Николас постучал, вошел и с радостью отметил, что горничная жены отсутствует, да и сама жена была уже в ночной рубашке и халате. Он даже воспрянул духом. Жизнь налаживалась.

Изабелл сидела у туалетного столика и расчесывала волосы. Драгоценности герцогини Гейдж бесформенной кучкой лежали на столе. Глаза Николаса и Изабелл встретились, и Николас моментально понял, что жизнь и не думала налаживаться. Женщина, смотревшая на него, была очень зла.

– Когда ты собирался мне сказать? Или вообще не хотел говорить?

Николас задумался – что он мог забыть ей сказать? Что он плохой рассказчик? Что он сгорает от желания овладеть ею? Что он сам выбирал обстановку для ее комнаты? Но все это не могло вызвать такой сильный гнев. Ее глаза метали молнии.

– Ты о чем?

Изабелл прищурилась, встала и повернулась к нему лицом.

– О том, что прежний герцог создает проблемы, желая вернуть титул! О том, что он грозит вынести вопрос на заседание парламента! Ты даже не подумал, что это важно не только для тебя, но и для меня. Я твоя жена, Николас, ты не забыл?

Николас моментально почувствовал себя не в своей тарелке. А ведь она права. Он ничего не сказал ей, но вовсе не потому, что не доверял. Он просто не привык обсуждать дела, да и вообще делиться своими мыслями с другими людьми, тем более с женщинами. В свое время он сообщил Изабелл, что любит читать романы с продолжением в газетах, но это не дело, и эта информация никак не могла повлиять на его – их – будущее.

– Извини, – покаянно произнес он и протянул к ней руки. – Прости, пожалуйста, я просто не подумал.

Выражение ее лица смягчилось, и Николас почувствовал неимоверное облегчение. Наконец-то ему удалось сказать что-то правильное.

Изабелл кивнула и прикусила губу.

– Если мы хотим, чтобы у нас был настоящий брак, Николас, ты должен со мной разговаривать. И не только о том, как прекрасно ты провел день. Ты должен рассказывать мне важные вещи, как, например, то, что твой титул под угрозой.

Николас отвел глаза, не зная, куда деваться от ее проницательного взгляда. Не удивительно, что она нашла созерцание ковра необыкновенно увлекательным занятием. Намного проще вести трудный разговор, глядя на крупные розовые цветы, а не на своего собеседника.

– Ты права. Я все время требовал, чтобы ты рассказывала мне о своих мыслях и желаниях. Ты имеешь право требовать того же от меня.

Николас подошел к кровати, сел и протянул руки к жене.

– А теперь я хочу обнять тебя, моя милая идеальная жена. – Это был тактический прием, но одновременно и правда. Он не знал, что сделает, если немедленно не почувствует ее рядом с собой.

Изабелл медленно направилась к нему, но что-то в ее глазах заставило его встревожиться. Создавалось впечатление, что она собирается напасть, а не тихо лечь рядом с мужем. Хотя нападение может быть весьма приятным – не любое, конечно. Так что, возможно, ему не стоит переживать.

– Думая о том, что ты не посчитал нужным поговорить со мной, я поняла, что была не вполне честна с тобой. – Она села в изножье кровати, довольно далеко от мужа. Ее пышные темные волосы шелковистой волной струились по плечам и спине, ворот ночной рубашки был расстегнут, поэтому внимание Николаса было отвлечено. Он никак не мог сосредоточиться на ее словах, думая лишь о том, как сильно он ее хочет.

– Не вполне честна? В чем? – Боже, он не вынесет, если она признается, что любит другого! Или скажет, что решила во всем походить на свою мать.

– Я ненавижу розовый цвет, – со вздохом сообщила она, словно признаваясь в ужасном преступлении.

– Как? – Николас медленно оглядел комнату, которую лично для нее обставил. Она вся была розовой – различались только оттенки: от яркого насыщенного цвета до легчайшей розоватой дымки, на которую упали первые рассветные лучи. Он действительно ее совершенно не знает. – Тогда почему ты выбрала такой цвет платья для сегодняшнего бала? – Неужели она склонна ненавидеть саму себя? Или это какой-то вид самопожертвования, только вместо рубища она надела розовое платье?

– Я это сделала, чтобы наказать тебя, – сообщила Изабелл. Если в этом заявлении и был какой-то смысл, он остался недоступным для Николаса.

– Что? Как это могло наказать меня? – Его удивление было совершенно искренним.

Она, вероятно, как следует обдумала то, что сказала, потому что засмеялась и покачала головой.

– Я понимаю твое недоумение. Тебе кажется, что в моих словах нет смысла. – Она оглядела комнату. Все вокруг розовое. Какая мерзость! – Вчера я попросила тебя кое-что сделать для меня, а ты и не подумал пойти мне навстречу.

– О чем ты просила? – Может быть, он не передал ей молоко за столом.

Изабелл смело встретила его взгляд.

– Я просила, чтобы ты научил меня боксировать.

– Но я же сказал, что сделаю это после бала! – воскликнул Николас и поморщился. Ему не понравился собственный тон. Он понял, что оправдывается! В его жизни было много женщин, но он так и не научился их понимать. Во всяком случае, эту женщину он совершенно не понимал, хотя страстно желал этого.