Дело о племяннице лунатика - Эрл Стенли Гарднер

– Вот это да! – воскликнула она. – Похоже, это доподлинныемои слова. Как вы об этом узнали?

Мейсон покачал головой и вновь стал задавать вопросы:

– И что вы сделали потом?

– Около часа пыталась заснуть опять, затем села в автомобильи поехала в Лос-Анджелес.

– Где была ваша машина?

– Получилось так, что я ее оставила в гараже у соседей наулице за полквартала от дома.

– Вы попытались выйти из дома незамеченной?

– Кто-то околачивался возле дома. Я подумала: возможно,Питер повесил на меня сыщика, и, хотя не была в этом уверена, решилаподстраховаться. Мне уже и прежде приходилось иметь дело с наемнымидетективами, которые следили за мной.

– Поэтому вы постарались улизнуть?

– Во всяком случае, не собиралась покинуть дом под громфанфар.

– Вышли через черный ход?

– Да.

– Пошли по асфальтированной дорожке?

– Нет, рядом с ней, по траве.

– Чтобы звук шагов не был слышен?

– Совершенно верно.

– И за вами никто не следил, когда вы прибыли вЛос-Анджелес?

– Нет, но мне встретился какой-то мужчина в холле здания,где находится офис моего адвоката, и мне показалось, что он смахивает на сыщика.Я напугалась, правда, самую малость. Наказала своему адвокату быть осторожным исделать так, чтобы Мэддокс и Дункан оставались у него не меньше часа послемоего ухода.

– Еще один вопрос, – сказал Мейсон. – Где вы былитринадцатого числа?

– За день до убийства?

– Да.

– В Лос-Анджелесе.

– И что делали?

– Моталась по магазинам и консультировалась со своимиадвокатами.

– А еще?

Она на минуту задумалась, затем рассмеялась и ответила:

– Заметила Питера на улице и немного за ним проследила.

– Почему?

– Даже не знаю… Думаю, просто из любопытства. Я ужеотказалась от услуг своих адвокатов в Санта-Барбаре, но, когда увидела, какПитер зашел к вам, поняла, что пахнет жареным, и отправилась повидаться сХеттли.

– Как долго вы следили за мистером Кентом?

– Пока он не отправился в Голливуд. Хотела даже остановитьего и оговорить соглашение. Сейчас жалею, что этого не сделала.

– Ладно, – сказал Мейсон. – Что ни делает бог, все клучшему. Так как вы обратились в суд через «Хеттли и Хеттли», вам придется заставитьих оформить все документы, связанные с вашим отказом от исков. Вы получите их,а я тем временем получу для вас чек на двадцать пять тысяч долларов.

– Я уже заставила «Хеттли и Хеттли» оформить свой отказ отисков и прочие бумаги еще пару дней назад. Все необходимые документы сейчас сомной.

– Как вам удалось заставить адвокатов пойти на это?

– Все было просто, – объяснила она. – Я сказала им, чтоиспользовала некоторые подложные доказательства в обоснованиях правомерностимоего прошения, и спросила, согласны ли они заниматься моим делом в связи сэтим. Сообщила, что допустила несколько опрометчивых признаний некоейобворожительной женщине, которая впоследствии оказалась детективом, нанятымпротивной стороной. Естественно, им сразу же захотелось умыть руки, и онизаявили, чтобы впредь ноги моей не было у них в конторе. Я заплатила пятьсотдолларов за все про все, и они решили, что еще дешево отделались.

– Вы всегда играете по принципу – «и нашим и вашим»?

– Точно. У меня привлекательная внешность. Мужчинам никогдане нужна была моя любовь – вернее, тем, за кого я выходила замуж. Это былистарые глупцы с деньгами… Если я когда-либо опять выйду замуж, то это будеттолько по любви. Я устала охотиться за деньгами.

– А что, подумываете о новом замужестве? – спросил он как быневзначай.

– Нет, конечно нет!

– Ладно, договорились! – сказал Мейсон, подводя черту. –Утром у меня будут для вас деньги.

Он проводил ее до двери. Уже в коридоре она повернулась испросила:

– Вы же не расскажете «Хеттли и Хеттли» о той шутке, что ясыграла с ними?

– Я – нет, – ответил Мейсон, – все, что я хочу, – это иметьна руках ваши отказы от исков, оформленные должным образом, – и вы получитесвои двадцать пять тысяч долларов. Вам вручат повестку в суд как свидетелю состороны защиты.

– Договорились.

– И не вздумайте совершить глупость – изменить показанияпосле того, как я вытащу вас на свидетельскую трибуну, – предупредил Мейсон.

– Не беспокойтесь, – ответила она. – Я стреляный воробей изнаю, когда и как вести себя с мужчинами. С вами шутки плохи, мистер Мейсон!

Он поклонился, улыбнулся и закрыл дверь. Делла Стритвылетела из библиотеки, держа блокнот и карандаш.

– Проклятая маленькая интриганка, – вырвалось у нее. – Яготова была выдрать ей волосы. Есть же такие женщины!

Мейсон усмехнулся и сказал:

– Всякий, кто может ускользнуть из лап «Хеттли и Хеттли»,достоин этого эпитета. Это был тот случай, когда коса нашла на камень. Онидумали, что выпотрошат ее основательно, а она оставила этих ловкачей с носом.

– Мне противна сама мысль, что вы отдадите ей двадцать пятьтысяч долларов. Держу пари, что она все равно бы не стала копать против Питера.Она без ума от Причарда.

– Пусть тебя это не тревожит, – утешил Мейсон, – почти всеэти деньги окажутся у твоего приятеля Причарда. А ему понадобятся наличные,чтобы расплатиться с Мирной Дюшен. Ты могла бы позвонить Мирне и сообщить, чтосейчас самое время наведаться в отель к Причарду и пригрозить тому арестом,если он не выложит монеты к завтрашнему утру.

Делла Стрит бросилась к телефону.

– Позвоню, да еще с каким удовольствием! – воскликнула она.

Судья Маркхэм, усевшись на массивном вращающемся кресле засудейским столом, взглянул в сторону присяжных и спросил:

– Есть ли, джентльмены, у сторон какие-либо возраженияпротив того, чтобы продолжить судебное заседание?

– У защиты нет возражений, – ответил Мейсон.

– У обвинения нет возражений, – провозгласил ГамильтонБергер.

– Тогда вернемся к прерванному перекрестному допросусвидетеля мистера Дункана, – распорядился судья Маркхэм. – Вызывается мистерДункан!