Дело о племяннице лунатика - Эрл Стенли Гарднер

– Я назову низший предел, мистер Мейсон. Сто тысяч долларов.

Мейсон зевнул, прикрыв из вежливости рот ладонью, иотрицательно покачал головой.

– Ну, знаете, с вами очень трудно иметь дело.

– Ну тогда, – посоветовал Мейсон, – наймите адвоката, если явас не устраиваю, и действуйте через него.

– Я не хочу делиться с адвокатом.

Мейсон пожал плечами. Она внезапно швырнула сигарету на пол,наступила на нее, вскочила с места и потребовала:

– Ну, так что вы предлагаете? Что вы сидите, как жук набревне! У меня есть и другие дела, которые не ждут.

– Какие? – поинтересовался он, поднимая брови.

– Вас это, черт побери, не касается. Так сделайте мнепредложение.

– Насчет чего?

– Насчет того, чтобы я начисто вышла из игры.

– А вы выйдете?

– Вы что, не слышали?

– И не будете больше беспокоить Питера Кента и пытатьсяувидеть его?

– Если только он не надумает вновь развестись уже с новойженой.

Мейсон покачал головой и медленно ответил:

– Нет, полагаю, мой клиент передумал жениться. Не далее каквчера он упомянул, как вы были прекрасны. Вполне возможно, он захочетпомириться с вами и сойтись снова.

– Не нужно мне никакого примирения и никаких «снова».Слушайте! – сказала она, все еще стоя. Ее глаза заблестели, щеки вспыхнули. – Ячитала в газетах отчеты о сегодняшнем судебном заседании.

– Ну и что из этого? – спросил Мейсон.

– А то, что Мэддокса спрашивали про телефонный звонок.

– Дальше?

– А дальше, допустим, вы сможете уличить его во лжи?

– Это дало бы мне, – признался Мейсон, – довольно весомоепреимущество.

– Тогда, предположим, я занимаю свидетельскую трибуну иподтверждаю, что он звонил мне по телефону. Во сколько вы бы оценили такуюуслугу?

– Не дал бы за нее ни единого цента, – ответил Мейсон. – Мыне собираемся покупать ложные показания от кого бы то ни было.

– А что, если это правда?

– Правда?

– Я пока еще не собираюсь отвечать на этот вопрос.

– Когда окажетесь на свидетельской трибуне, – предупредилМейсон, – вам придется на него ответить.

– И я отвечу, но только так, как сочту нужным, – огрызнуласьона и, подойдя к углу его стола, стукнула кулаком: – Не думайте, что вамудастся взять меня на пушку, мистер Мейсон!

– Надеюсь, вы не хотите сказать, что дадите ложныепоказания?

– Не надейтесь! Конечно, дам. Меня тошнит от мужчин. Они, содной стороны, лгут нам, женщинам, а с другой стороны, когда лгать пытаетсяженщина, – ее обвиняют во всех смертных грехах… Дайте мне пятьдесят тысяч.

Мейсон покачал головой. Она стиснула кулачки.

– Я бы мог попробовать уговорить моего клиента на двадцатьпять тысяч, – медленно ответил Мейсон.

– Не сомневаюсь, что он заплатит, если вы ему посоветуете.

– Я попытаюсь с ним договориться, но только если вы честнорасскажете все на суде.

– Это сделка? – спросила она.

Он кивнул.

– Будьте вы прокляты! – вырвалось у нее. – Я ненавижу вас!Если бы Питер не сидел в тюрьме по обвинению, я бы отправилась к нему ивытрясла из него двести тысяч до единого цента. Даже больше.

– Можете ненавидеть меня и дальше, – заметил Мейсон,улыбаясь.

– Что я и делаю, – ответила она, – но если я когда-либопопаду в переплет, то моим адвокатом будете только вы.

– Уж не собираетесь ли вы в один прекрасный день влепитьпулю в своего бывшего мужа? – спросил он.

В ее глазах медленно угасал гнев. Она уселась на подлокотникбольшого кресла с черной кожаной обивкой и ответила:

– Не будьте глупцом – разве я похожа на дурочку? Зачемубивать курицу, которая несет золотые яйца?

– Ладно, – сказал Мейсон, – договорились. Я получу для васдвадцать пять тысяч долларов.

– Когда?

– Завтра утром. Чек будет передан вам еще до того, как выподниметесь на свидетельскую трибуну, чтобы не возникло никаких вопросов овыплате денег в зависимости от ваших показаний.

– Тогда пусть будет тридцать тысяч.

– Двадцать пять, – возразил он непреклонно.

Она вздохнула.

– Так что насчет вашего разговора с Мэддоксом? – спросилМейсон.

– Вы хотите подробно?

– Да.

– Сначала в контакт со мной вступил Дункан. Сказал, что онадвокат Мэддокса. Позвонил около одиннадцати, заявил, что хотел быпереговорить, и предложил встретиться в конторе моего адвоката. Затем в тричаса утра позвонил Мэддокс, и я объяснила ему, что уже говорила с егоадвокатом.

– Конференция состоялась?

– Да.

– Что они предложили?

– Должно быть, думали, что я круглая дура. Они хотели отменя добиться, чтобы я подписала соглашение о том, что они помогут мне объявитьПитера недееспособным, а я за это должна полностью отказаться от прав Питера на«Мэддокс манифэкчуринг компани» да еще отстегнуть им сто тысяч долларовналичными сразу, как только получу право распоряжаться состоянием Питера.

– И что же вы им ответили?

– Что мне необходимо обдумать их предложение.

– Сказали, как долго собираетесь обдумывать?

– Нет, конечно.

– Старались ли они поторопить вас?

– Еще как старались!

– Можете сказать точно, когда звонил вам Дункан?

– Помню, что до одиннадцати. Между десятью и одиннадцатьючасами.

– А точное время, когда звонил Мэддокс?

– Три часа утра. Я взглянула на часы. Меня чертовскиразозлило то, что он позвонил в такую рань. Я потом так и не смогла заснуть.

Мейсон взял со стола напечатанные на машинке листки.

– Не эти ли слова говорили вы при разговоре по телефону сМэддоксом? – И Мейсон медленно зачитал: – «Алло!.. Да, это миссис Кент… Да,миссис Дорис Салли Кент из Санта-Барбары… Как ваше имя, повторите,пожалуйста?.. Мэддокс… Не понимаю, почему вы звоните в столь ранний час… ну, ядумаю, что все уже устроено… Ваш адвокат организовал встречу, и я увижусь свами, как договорились… Можете войти в контакт с мистером Сэмом Хеттли, еслихотите получить дополнительную информацию. До свидания!»