Черный список - Чандлер Бейкер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эймс остановился прямо перед ней.
– О, гм, – буркнул он. Дважды. Это напомнило ей о большом пальце, раскручивавшем колесико на зажигалке. – Рад, что перехватил вас здесь. Вы не могли бы освободить мою мусорную корзину? – И махнул рукой, показывая, чтобы она следовала за ним. – Там остатки ланча. В общем… я уже скоро буду и сам пахнуть корейским барбекю.
«Вы не могли бы…»
По сути, просто формальность. Она создавала иллюзию выбора и благопристойности. Розалита удивилась, когда Эймс заговорил с ней в тот день в кабинете у Арди. Или это была всего лишь разминка для того, что должно произойти сегодня?
Не сказав ни слова, она последовала за ним и направилась прямо к углу за столом, где стояла мусорная корзина. Напрягла уши, ожидая услышать щелчок закрывающейся двери.
Но Эймс прошел в кабинет, не потрудившись ее закрыть. Он взял банку колы с подстаканника на столе и открыл ее. Сделав глоток, слегка откинул голову назад, смакуя вкус. Явно пребывал в хорошем настроении.
– А сколько времени вы уже здесь убираетесь? – спросил он, как будто они были старыми друзьями, которые встретились после длительной разлуки.
Розалита выпрямилась с полной корзиной в руках. Она мало разбиралась в корейской пище, но запах действительно был сильный.
– Девять лет, плюс-минус. – Ей всегда нравилась эта фраза, как и большинство идиом, которые она выучила. «Разберись, что почем. Прежде чем узнаешь. Отведи душу».
Углы его губ изогнулись вниз. Судя по всему, фраза его впечатлила. Он поднялся, сделав еще один глоток колы.
– Возможно, вы уже слышали, что меня выдвинули на должность генерального директора компании…
Розалита постаралась сделать так, чтобы на ее лице не дрогнул ни один мускул.
– Здесь толстые стены, – сказала она. Но сама не расслышала того, что только что произнесла. Насколько ей было известно, работа мужчин и женщин, занимавших все эти этажи, состояла в том, чтобы набирать какую-то ерунду на клавиатуре, орать по громкой связи и перекладывать бумаги с места на место. Для Розалиты этот мир представлял не что иное, как черную дыру.
– Десмонд стал для нас потерей, чего уж там. – Эймс засунул руку в карман. – Очень грустно. Мы через многое прошли вместе. – Он посмотрел на Розалиту, которая сразу поняла, что эта встреча все-таки не случайна. Был задуман какой-то сценарий, но какой, оставалось лишь гадать. – Надеюсь, с персоналом клининга у нас не будет никаких проблем?
Розалита перехватила контейнер с мусором другой рукой.
– С нами – вряд ли. Все проблемы, как правило, идут откуда-то повыше, – проговорила она, довольная тем, как ровно звучит ее голос.
Розалита понимала, что на этом разговор должен быть завершен и она получит передышку. Он уже и так сказал то, что ему было нужно. Она – едва ли.
Розалита повернулась к его столу, где стояли рамочки с фотографиями двух маленьких детей.
– Ваши? – спросила она, взяв одну из фотографий. Один из мальчиков был больше похож на Эймса, хотя и без характерной белой полоски в волосах.
Из коридора донесся звук работающего принтера. Эймс опустил банку с колой.
– Да.
– И вы все еще женаты?
Его глаза сузились.
– Да. Женат.
Она кивнула. Они стояли друг напротив друга. Розалита и Эймс. На его руке были те же часы – серебристые с золотой застежкой – той самой.
Которая однажды оставила царапину на ее руке…
– Хорошо, – сказала Розалита. – Очень хорошо.
Выдержка из показаний Адрианы Вальдес
Часть первая
18 апреля
ПРИСУТСТВОВАЛИ:
Детектив Малика Мартин
Детектив Оскар Диас
Детектив Диас: Опрос свидетелей в связи со смертельным случаем, занесенным в полицейский протокол округа Даллас за номером 14—83584. Беседа проводится с Адрианой Вальдес. Итак, мисс Вальдес, ранее мы говорили с вами о событиях 17 апреля. Не могли бы вы своими словами рассказать, что помните?
Мисс Вальдес: Был самый обыкновенный день. Я приехала на работу приблизительно в восемь тридцать утра после того, как отправила сына в детский сад.
Детектив Диас: В какой детский сад ходит ваш сын?
Мисс Вальдес: В Престонском центре.
Детектив Диас: Продолжайте, пожалуйста.
Мисс Вальдес: Я села за свой стол и просматривала документы о спорах по налогам на имущество. Это заняло у меня почти все утро. Потом я взяла салат с круассаном в кафе внизу и вернулась в свой кабинет, чтобы поесть.
Детектив Диас: Во сколько это случилось?
Мисс Вальдес: Не знаю, вероятно, около одиннадцати тридцати, ну, или в одиннадцать сорок пять. Примерно в это время я обычно ем.
Детектив Диас: И у вас что же, сохранился чек за тот ланч?
Мисс Вальдес: Я уверена, что его можно получить. Я прикладывала карточку к одной из тех айпэдовских штуковин, которые побуждают давать чаевые за каждую мелочь, отпускаемую через прилавок.
Детектив Диас: Спасибо, мы проверим. Продолжайте.
Мисс Вальдес: Я ела и работала. В такое время года у нас напряженка. Нужно перед летним затишьем усиленно потрудиться, чтобы создать кое-какой задел в работе.
Детектив Диас: Где вы были в тот день около часа тридцати пополудни?
Мисс Вальдес: Отправилась подписать платежную ведомость.
Детектив Диас: Вас кто-нибудь там видел?
Мисс Вальдес: Сотрудница бухгалтерского отдела. Потом я возвратилась в свой кабинет.
Детектив Диас: Во сколько?
Мисс Вальдес: Точно не помню.
Детектив Диас: Кто-нибудь может это подтвердить?
Мисс Вальдес: Возможно, Грейс Стентон или Слоун Гловер.
Детектив Мартин: А еще?
Мисс Вальдес: Не знаю. Возможно, моя секретарша, Анна Корлионе.
Детектив Диас: Мисс Вальдес, когда вы в последний раз видели потерпевшего?
Мисс Вальдес: Детектив Диас, кого именно вы здесь считаете потерпевшим?
3 апреля
Арди привыкла считать, что это просто такой период в жизни. Желание уйти в себя, укрыться под собственной кожей, как рак-отшельник. Всегда так было. Еще в средней школе она, бывало, приходила в класс раньше всех и ждала у двери, пока учитель не пригласит войти. Когда начинали собираться одноклассники, делала вид, что читает книгу или, хуже того, принимала такой рассеянный вид, будто о чем-то фантазирует или мечтает. Лишь бы избежать разговора. Конечно, так Арди вела себя не все время, но соответствующее настроение возникало неожиданно, как кишечный вирус, и она была вынуждена с ним считаться. Поступив в колледж, обнаружила, что данное конкретное несчастье – не временное, что, должно быть, это какая-то болезнь, передавшаяся по наследству от отца. Что-то вроде полуистощения, только неизлечимое и без всякой надежды на заметное улучшение.
