Подвенечное платье цвета крови - Марина Серова

– Вы все тоже можете обрадовать своих родных, – сказала я женщинам, протягивая телефон.

Они кинулись звонить…

– Юра! Сынок! Это мама…

– Сестрица, дорогая моя, это я, Алла! Я жива!..

– Сабир, родной! Я на свободе…

Все плакали, кричали что-то родным, обнимались друг с другом и снова плакали, плакали от радости…

Из пошивочного цеха прибежала швея, с ней была приемщица Полина Ефимовна. Перепуганные женщины уставилась на нас удивленно:

– А вы, собственно, кто такие? Вы как сюда попали?..

– Мы – свои! Свои! – кричала радостно Мария Федоровна.

– Что значит «свои»?! И где Капитолина Александровна?

– Нет больше вашей Капитолины Александровны! Ура! Мы свободны!..

– Что за черт! Что здесь происходит? Мы сейчас полицию вызовем, – предупредила приемщица и потянулась к аппарату.

– Уже вызвали! – хором закричали все освобожденные и засмеялись от радости.

Когда в дверях ателье появился взволнованный Мельников, он первым делом кинулся ко мне.

– Андрюша, ты один?

– Нет, мы вдвоем с «макаровым», – он хлопнул себя по кобуре. – Я так и не понял, что здесь у вас произошло. Почему у тебя голова забинтована?

Но не успела я сказать и двух слов, как в дверь вломились несколько крепких ребят в пятнистой форме и черных шапочках с прорезями для глаз.

– Всем на пол! Быстро на пол! – закричали они так, что женщины едва не попадали в обморок от страха. – Где заложники?!

Нас всех, включая Мельникова, положили на пол лицом вниз.

– Это мы, мы заложники! – кричали женщины.

– Отвечайте, где заложники, иначе всех перестреляем!

– Тихо, командир! Свои… – Андрюша, лежа на полу, приподнял голову. – Возьми у меня в кармане документы. А это – действительно заложницы, только уже освобожденные…

В это время к зданию ателье подъехала машина «Скорой помощи». Ее вой заглушил крики пятнистых. В помещение вбежали двое – мужчина и женщина в белых халатах.

– Где заложники? Они ранены? – кричали они.

Тут медики заметили повязку на моей голове.

– Вот раненая! – обрадованно закричала женщина и кинулась ко мне.

– Со мной все в порядке, – попробовала я отбиться от нее.

– Так, эту – быстро в машину! – скомандовала докторша. – Еще раненые есть?

Мужчина в белом халате схватил меня за руку и потянул в сторону выхода. В это время Мельников, которому разрешили подняться с пола, начал объяснять командиру пятнистых, что, собственно, здесь происходит. После его сбивчивых объяснений остальным тоже разрешили подняться.

– Пройдемте в машину «Скорой помощи», – настойчиво потянул меня за рукав врач.

– Да не нужна мне ваша помощь, – сказала я, высвобождая руку.

– Так где все-таки заложники?

– Там! – женщины указали в сторону двери, ведущей в подвал.

Трое пятнистых бросились туда с автоматами наперевес.

Андрей обнял меня за плечи.

– С тобой точно все в порядке? – спросил он, осматривая мою забинтованную голову. – Может, все-таки прокатишься в больницу, пройдешь обследование?

– Еще чего! Не впервой… Отлежусь пару дней… А вот женщин не мешало бы осмотреть. Все-таки длительное пребывание в подвале, в неволе… И еще, Андрюш, скажи своим… там, внизу, сидит на цепи собака – черный лабрадор по кличке Уголек. Я не знаю, как он туда попал, но один шестилетний мальчик очень по нему скучает…

– Скажу, мать, скажу, освободим твоего лабрадора, ты только не думай сейчас об этом!.. А ты, значит, решила взять этих ребят на живца. Хорошая идея! Жалко, не моя.

– Надо позвонить директору швейной фабрики Андрею Ерофеевичу… Это собака его внука…

– Уже звоню!

Через пару минут из подвала вывели Капитолину и Ящика, они исподлобья смотрели на нас. Женщины бросились было на них с кулаками, но пятнистые загородили задержанных своими крепкими торсами.

– Что же вы, ребята, так лоханулись: похитили частного детектива, обладателя черного пояса по карате? – усмехнулся Мельников, глядя на горе-рабовладельцев.

Ящик только зубами скрипнул и грязно выругался. Его и Капитолину увели пятнистые, освобожденных женщин увезла «Скорая». Я посмотрела на моего друга.

– Ну вот, Андрюшенька, кажется, все закончилось благополучно, да?

Вместо ответа он прижал меня к себе.

– Знаешь, Тань, давай прямо сейчас поедем в отделение, допросим этих субчиков, пока не очухались и не придумали способ вывернуться? А? Как ты?..

– С удовольствием, Андрюша! Обожаю заключительную часть расследования!

Примерно через полчаса мы сидели у Андрея в отделении. Гоголю поручили писать протокол, и он, разложив на столе листы бумаги, принялся расписывать ручку. Андрей кому-то позвонил, и в комнату доставили Капитолину в наручниках.

– Сними с нее браслеты и подожди за дверью, – сказал Андрей конвоиру и, повернувшись к девушке, кивнул на стул: – А вы, задержанная, садитесь. Располагайтесь удобнее, разговор будет длинным…

Я удивленно посмотрела на Мельникова. Он никогда не говорил слово «садитесь». Он не оговорился, сказал это осознанно, даже подчеркнув, как бы давая понять, какая участь ждет задержанную.

– Сейчас вы будете допрошены под протокол…

– Допрос? Тогда я требую адвоката! – с вызовом бросила Капитолина, закинув ногу на ногу.

– Ага, сейчас побегу тебе адвоката искать! – сразу перейдя на «ты», съязвил Андрей.

– Не моя проблема! Давайте адвоката, а то ничего не буду говорить.

– Слушай, ты, рабовладелица! Ты здесь не у себя в ателье, – строго сказал Андрей, – так что поменьше гонора, любезнейшая, а то запру до утра с такими дамами… Они, знаешь ли, только по паспорту дамы, а на самом деле мужики мужиками. Причем с сильно сдвинутой на почве секса психикой. Извращенки, проще говоря. Такую групповуху тебе устроят – будь здоров! Никогда с такими не сталкивалась?

– Вы не имеете права! Это незаконно!

– Это кто здесь говорит о законности?! У тебя, дорогуша, не забывай, статьи серьезные: сто шестая часть вторая – похищение человека, а еще удержание людей в заложниках, и еще использование рабского труда, и еще подлог… Ну что, все перечислять? А ну-ка, быстро начала говорить!

– Не буду! – взвизгнула Капитолина, смотря на Мельникова волком.

– Дело твое, – спокойно сказал Андрей и крикнул: – Конвойный!.

В комнату вошел тот конвоир, что привел сюда девушку. Он держал приготовленные наручники.

– К мужичкам ее. К тем самым… бычихам… – Мельников многозначительно усмехнулся и показал непристойный знак рукой.