Подвенечное платье цвета крови - Марина Серова

– Случайно знаю. У нее была детская матка. Она сама мне говорила.

– Подождите, это точно?

– Да. Когда они с Александром поженились, я на свадьбе ей сказала: «Ну, теперь, мол, и ребеночка родишь!» А она – грустно так: нет, мол, с ребеночком не получится. У меня матка детская, врачи сказали, что детей у меня не будет…

– Спасибо.

Я убрала телефон в сумку. Вот так так! Значит, детей у нашей Элеоноры быть не могло. Ну, если с детьми более или менее понятно, то с рисунком на листке календаря – не очень. С уверенностью можно сказать только одно: есть два варианта, как рисунок Элеоноры обнаружился спустя полгода после ее похорон на этом листке. Вариант первый: она нарисовала это платье еще при жизни. Ну, допустим, сидит она у себя в кабинете за столом и вдруг ей в голову приходит фасон платья. Она, чтобы не забыть его, открывает настольный календарь наобум, на первой попавшейся странице, вырывает лист – случайно это оказывается двадцать седьмое сентября – и рисует на нем свое платье. Логично? Да, и вполне вероятно. И ничего особенного здесь нет. Кроме одного момента… Почему в таком случае Капитолина, увидев меня в своем кабинете, так испугалась и спрятала листок в стол? А то, что она испугалась, это точняк! От неожиданности не сообразила даже замаскировать свой испуг.

И вариант второй: Элеонора не умерла, она живет где-то (допустим, на какой-нибудь съемной квартире) и продолжает придумывать новые фасоны платьев. Тогда это объясняет тот факт, что в выставочном зале продолжают появляться изделия в ее стиле.

Хороший вариант. Но кого тогда опознала Капитолина в морге и откуда на трупе обручальное кольцо Элеоноры? Пожалуй, мне сейчас надо заняться именно этим – выяснить, точно ли похоронили Элеонору Браун или все-таки в могиле под ее именем лежит другая дамочка?

Я набрала рабочий номер Мельникова:

– Андрюша, нам надо срочно увидеться.

– А если мне некогда?

– А если дело очень серьезное?

– Настолько серьезное, что мне опять некогда будет нормально пообедать?

– Обещаю привезти тебе пирожки и тем самым компенсировать твои моральные страдания. Ставь чайник…

– Тогда два с мясом и два с капустой! Нет, три с мясом и два с капустой!

– Все! Жди меня с пирожками через полчаса на нейтральной территории – у себя в кабинете!

– А это разве нейтральная территория? – удивился Мельников, но я уже выключила телефон, бросила его в сумку и завела машину.

Я вошла в кабинет с пакетом пирожков и бросила его на стол.

– Андрюша, – решила я сразу взять быка за рога, – покажи мне, пожалуйста, протокол опознания Элеоноры Браун ее падчерицей!

– Что случилось-то, мать?! Можешь сказать?

– Потом, Андрюша! Я, кажется, вот-вот раскрою одно жуткое преступление… Давай, ищи протокол!

– Сейчас найду… Сядь пока, чаю попей…

– Потом, – отмахнулась я.

Он начал рыться в своих бумагах. Наконец нашел то, что нужно, и протянул мне. Я быстро пробежала листок глазами. Так, вот гражданка Седельникова К. А. говорит, что узнает предъявленное ей тело по фигуре, по шраму от аппендицита и по волосам…

– Странно! – воскликнула я.

– Что именно? – спросил Андрей, жуя пирожок и запивая его чаем.

– Капитолина опознала тело, но про обручальное кольцо в протоколе – ни слова.

– Какое кольцо?

– Вот именно – какое! А такое, которое якобы нашли у погибшей. Так она сказала сотрудницам ателье. А в протоколе об этом – ни слова! Значит, не было на трупе никакого кольца и Капитолина врет! Кто делал вскрытие? Где тут подпись?.. А, Сергей Иванович! Андрюш, можешь позвонить ему сейчас?

– Да могу, только он, наверное, сейчас обедает…

– Ничего, я знаю, что патологоанатомы обедают на своих рабочих местах. Это у них фишка такая – есть рядом с трупами. Давай звони, – я пододвинула аппарат Мельникову.

Он набрал номер морга:

– Сергей Иванович? Привет… Да, ничего, нормально… Чего звоню? Да тут с тобой хотят поговорить… Наша Татьяна, да, небезызвестный тебе частный детектив.

Мельников передал мне трубку.

– Сергей Иванович? Здравствуйте, – сказала я.

– Здравствуйте, Танюша. Вы что-то хотели?

– У меня к вам только один вопрос: полгода назад вы делали вскрытие трупа одной женщины, которая потом была опознана как Элеонора Браун. Вы должны его помнить, потому что у трупа не было лица…

– Как ни странно, я его помню.

– А вы можете сказать: эта женщина, опознанная родственницей как Элеонора Браун, когда-нибудь рожала?

– Сейчас, Танюша, я посмотрю по своим записям…

На минуту в трубке воцарилась тишина. Наконец патологоанатом ответил:

– Да, женщина рожала, по крайней мере один раз: у нее на шейке матки обнаружены швы. Очевидно, плод был крупным, имелись разрывы, которые гинеколог зашил.

– А у нее случайно не детская матка?

– О чем вы говорите, Танюша?! Нет, ее детородные органы были более чем в прекрасном состоянии. Думаю, она могла бы иметь еще не одного ребенка.

– Спасибо вам, Сергей Иванович. До свидания.

Я положила трубку и загадочно посмотрела на Андрея.

– Кажется, я знаю, куда делись наши швеи, Андрюша!..

– Это круто, мать! – Он смотрел на меня восторженно, правда не переставая при этом жевать очередной пирожок. – И куда же?

– А для этого мне надо срочно переодеться и вообще изменить внешность!

– Ты имеешь в виду пластическую операцию? – встревожился Мельников, с подозрением глядя на меня.

– Ну, до этого, думаю, не дойдет… Так, все, Андрюша, доедай тут все пирожки, а мне пора.

Я едва ли не бегом выскочила из отделения и поехала к себе домой.

Зайдя в прихожую, я первым делом посмотрела на часы. Так, время до трех у меня еще есть. Значит, успею выпить кофе и поразмышлять. О ком? Прежде всего о нашей Капитолине. Она солгала мне, сказав, что переняла у мачехи ее мастерство. Мало того, как теперь выясняется, она солгала, опознавая ее труп. Значит, вместо Элеоноры похоронили кого-то другого. Ничего себе сюжетец! Но где тогда может скрываться бывшая хозяйка ателье и почему она делает это?

А если, похоронив любимого мужа, Элеонора решила уйти в монастырь? Живет там себе в тишине, вдали от мирской суеты и продолжает придумывать новые фасоны и даже раскраивает ткани на досуге? И время от времени передает падчерице детали кроя (кажется, так это называется?). А может, она не в монастыре, а где-то еще живет и работает не по своей воле? Одно пока ясно: имеет место быть вариант номер два: Элеонора не умерла, она продолжает жить и работать. Думаю, совсем скоро я узнаю, где именно.