Подвенечное платье цвета крови - Марина Серова

Я допила кофе, сняла дорогой костюм и оделась просто и более чем скромно, чтобы Капитолина не смогла узнать меня. Прихватив с собой темные очки и косынку, я отправилась к кафе «Вирджиния», благо уже было половина третьего.

Я сидела в своей «девятке» и ждала, пока она приедет. Встреча была назначена, а Капитолина, как я успела заметить, человек пунктуальный, значит, она будет в кафе ровно в три.

Так и случилось. Мало того, из остановившейся почти у самого крыльца машины она появилась не одна. Ее ненаглядный Тарас помог подруге выйти (небось за обещание купить ему иномарку стал таким галантным!), и парочка под руку проследовала в помещение, причем в дверях Тарас как-то воровато оглянулся. Да, мадемуазель, связавшись с таким типом, вы встали на очень скользкий путь! Выждав минуты три, я тоже вошла в кафе.

Они уже сидели за столиком и пили сок в ожидании заказа. Я, как и в прошлый раз, выбрала такое место, чтобы находиться как можно ближе к моим друзьям. Едва я села за свой столик, как до меня донеслось:

– Хватит нервничать. Не придет она… – довольно грубо одергивал подругу Тарас.

– Но как же… обещала…

– Да успокойся ты!.. Все нормально… ты сама его куда-то задевала… Давай лучше решать, будем брать еще?..

– Будем! Какая теперь разница, сколько… Статья…

– Типун тебе на язык! «Статья…» Тогда сегодня… Все подготовлю… Ты была права… Матрас… Машинку…

Я до предела напрягала слух, но до меня долетали лишь обрывки фраз. Я поняла одно: сегодня наши друзья замыслили сделать что-то нехорошее. А это значит, мне нельзя спускать с них глаз ни на минуту! Некоторое время они ели молча, потом Тарас завел речь об иномарке.

– Да будет тебе твоя машина! – огрызнулась Капитолина так громко, что я хорошо расслышала.

– А ты чего злишься? Я что, хочешь сказать, не заработал?!.

– Да заработал ты! Сказала же: на днях куплю…

Потом она опять начала что-то говорить о деньгах, прибыли, каких-то вычетах. Слышались слова «мало», «еще больше»… Да, жадная девочка, как сказала бывший бухгалтер ателье Ольга, а жадность, как известно, даже фраера сгубила.

Легко перекусив салатом и соком, я вышла из кафе раньше моих друзей, вернулась в свою машину и приготовилась ждать. Мое сердце подсказывало, что развязка наступит очень скоро…

Парочка появилась на крыльце лишь через полчаса. Они подошли к своей машине, еще какое-то время разговаривали, пока Тарас курил. Я заметила, что мадемуазель Седельникова как-то уж очень нервничала. Она часто смотрела по сторонам, проверяя, не подошел ли к ним кто-нибудь на близкое расстояние, и приводила в порядок свой маникюр народным способом, то есть чистила ногти ногтем. Потом парочка села в машину и покатила к ателье.

Весь день Капитолина и Тарас проторчали в помещении, даже после закрытия, когда единственная швея и приемщица ушли домой, все еще оставались внутри. Я посматривала на часы. Какого черта они там делают? Чем вообще можно заниматься в пустом ателье ночью? Даже если они любители секса в самых неожиданных местах, то все равно давно бы уже должны были все закончить!

Только в десять часов наши друзья покинула свое заведение, хорошенько закрыли дверь, сели в машину и отправились куда-то по пустеющим ночным улицам…

Они остановились недалеко от швейной фабрики в темной подворотне. Из машины не вышли, оставались внутри, причем в полной темноте. Неужели наша парочка приехала сюда затем, чтобы… Вот черт! Может, позвонить Мельникову? Я посмотрела на часы на мобильнике: почти половина одиннадцатого. Андрюша сейчас, поди, уже зубы чистит и душ принимает перед сном. Нет, звонить ему пока не стану, посмотрю, как будут разворачиваться события. Да и что он сделает один? Лучше уж просто наряд вызвать в случае чего…

Тут я заметила, что какой-то темный силуэт вышел из машины Капитолины и направился в сторону фабричной проходной. Да, похоже, они собираются следить за работницами второй смены, ведь те скоро пойдут домой. Я посмотрела на ярко освещенную дверь проходной. В этот момент из нее действительно вышли три женщины и направились в сторону трамвайной остановки. Темный силуэт остался на месте. Я оставила на сиденье сумку, предварительно забрав из нее телефон, закрыла машину и осторожно двинулась в обход дома, чтобы обойти этот силуэт с другой стороны и, в случае чего, помешать нападению на женщин.

Дворы на этой стороне улицы, как назло, были темными. Центр города называется! – ворчала я про себя, осторожно продвигаясь вдоль стены дома. Я снова посмотрела на дверь проходной. Вот из нее вышли еще три женщины и тоже пошли кучкой в сторону проспекта. Там им ничто не грозит, там светло и полно прохожих, несмотря на поздний час. И тут мне в голову пришла неплохая мысль. А что, если взять наших гангстерито, что называется, на живца? Прошмыгнуть на фабрику, а через несколько минут выйти и пойти одной, и не в сторону трамвая, а в противоположную. А как только услышу сзади шаги… Точно! Так я быстрее их поймаю.

Я зашла в проходную и остановилась сбоку, не доходя до вертушки. Постою здесь минут десять, а потом выйду, решила я, и постараюсь привлечь к себе внимание наших друзей. Женщины потихоньку тянулись к выходу. Они собирались в группы по три-четыре человека и только тогда выходили. Молодцы, подумала я.

Прошло минут десять. Все, пора. Я шагнула к двери и буквально нос к носу столкнулась с наладчиком швейного оборудования Огурцовым, прошедшим через «вертушку». Как ни странно, он меня сразу же узнал и очень обрадовался:

– Здрасьте вам! Я, конечно, извиняюсь…

Но я перебила его и сказала грозно:

– Если вы хотите признаться, то сейчас самое время.

– Признаться? В чем? – растерялся наладчик.

– Во всем.

– Я этого не делал! – на всякий случай сказал Петюня, побледнев.

– А-а… Я думала, вы мне признаетесь в чувствах ко мне, – сказала я разочарованно, направляясь к выходу.

– А, так я того… в чувствах я готов признаться, Татьяна! – пылко крикнул наладчик.

– Поздно, – вздохнула я обреченно.

– Почему?

– Поезд ушел…

– Ну ты хоть телефончик-то оставь, красивая!

– Я тебе смайлик пришлю, – пообещала я уже в дверях.

– Чего?

Но я была уже за дверью.

Недалеко от ворот я заметила одинокого мужчину, прятавшего лицо в воротник ветровки. Трудно было сказать, кто это, но я на всякий случай достала из кармана мобильник и пошла в сторону, противоположную той, куда шли все остальные женщины. Я приложила телефон к уху и сказала довольно громко:

– Да, все, Марин, смену закончила… Да, иду вот домой… Ой, не говори, устала! Сейчас приду домой, где меня никто не ждет, попью чай, как всегда, в одиночестве и лягу спать… А завтра снова на работу… И не говори! Уж так надоело… Да, подруженька, только ты и понимаешь мою одинокую душу…