Дети Ченковой - Людо Ондрейов

class="p1">Мишо думает, что Крауз не услышит, ведь мастерская-то в другой комнате, за каморкой! Вот беда! Не успел Мишо наклониться, чтобы подобрать первый осколок сыплющегося сверху стекла, как заскрипела прогнившая галерея, и над Мишо возникает взъерошенная голова разгневанного портного:

— Ах ты негодяй! Ну, погоди ты у меня!

И Мишо, вправду испугавшись, ждет, пока Крауз спустится с галереи и схватит его обеими руками за уши. Только сейчас он кричит:

— Ой, больно!

Но напрасно. Портной продолжает крутить уши Мишо, словно заводит башенные часы. И только теперь бедняга понимает, что было бы лучше отведать хозяйского шпандыря и сбегать за стеклом куда-нибудь на свалку. А сейчас он попал как кур в ощип!

* * *

Но есть в жизни братиславских мальчишек и более приятные и радостные события. Мишо, должно быть, никогда не забудет кино, куда их водили. Сколько там смеху-то было, когда Чаплин выкидывал свои коленца! А картины о разных странах и о разных заморских зверях! Тюлени валялись на земле, словно откормленные свиньи! Видели бы все это наши ребята в деревне!

А если бы пришли они в Братиславу на большую площадь, которую называют Сахарой! Мишо показал бы им цирк и карусель! Карусель и вправду вещь замечательная! Заплатишь несколько геллеров — заиграет музыка, и ты закружишься как в раю небесном. И есть такая карусель, где даже платить не надо. Короче говоря, идешь с ребятами покрутить немного карусель, а потом хозяин позволит тебе разок бесплатно прокатиться. Да разве об этом расскажешь? Это надо видеть и самому все испытать!

Или качели, катание на деревянных лошадках и в автомобилях! Право же, не везде этим насладишься! Все это можно увидеть и почувствовать только в Братиславе.

Приезжай, и ты увидишь еще много прекрасных вещей, каких Мишо так и не видел, потому что у него очень мало времени на развлечения.

КРИЗИС

А события тем временем развертываются. Радостные чередуются с грустными, создавая окружающую жизнь. Жаль только, что в жизни большинства людей преобладают горькие минуты. Но время этого не записывает. Оно равнодушно пропускает в века день за днем, как мы пускаем мыльные пузыри в воздух. Пузыри лопнут, дни исчезнут, сроки исполнятся.

На братиславской улице трещат морозы сухой зимы. Снегу нет и потому нет волшебных сказок, создаваемых зимой. Трезвый холод и призрачные туманы пробираются во всякую щелку, как в каждую бедную семью вползают голод и нужда. И то и другое пугает. Правда, плохой погоды боятся только любители прекрасных мгновений, а в страхе перед нуждой трепещут толпы людей. Все утверждают, что в бедности виноват экономический кризис. Не все понимают правильно эти слова; есть и такие, кто представляет себе кризис в виде какой-то злобной ведьмы, которая выбрасывает рабочих с фабрик на улицу, а бедных детей заставляет голодать.

И газеты на столиках в натопленных кафе, в трактирах и других местах развлечений так и расписывают кризис. Причина безработицы — кризис. Только этот жуткий призрак всему виной. А кризис возник потому, что у нас всего в избытке и некому покупать товары, фабрики и заводы останавливаются, чтобы не вырабатывать излишних товаров.

Но люди в нужде не хотят верить таким объяснениям. Нет потребителей? Но мы голодаем и оборваны! Всего избыток? А мы страдаем от нужды! Вырабатывать нечего? Но ведь не у всякого есть ботинки! Нечего строить? Но до сих пор люди ютятся в подвалах и трущобах!

Недовольные призадумываются и начинают понимать и видеть, что человеческое общество устроено не так, как бы следовало. Они видят, что лишь меньшинство купается в богатстве и изобилии, а огромное большинство живет в нужде.

И людей охватывает возмущение. Толпы безработных и работающих пытаются устраивать демонстрации на улицах. Требуют хлеба и работы. Они хотят жить. Хотят так устроить человеческое общество, чтобы и им были созданы условия для жизни.

Власти, правда, вынуждены запрещать такие публичные выступления, чтобы не нарушались покой и порядок.

Всевозможные благотворительные учреждения усиленно работают. Устраивают всякие сборы, пытаясь поддержать бедняков. Но несколько возов поношенной одежды и какое-то количество еды не могут спасти тысячи голодающих. Число их все возрастает. Безработных насчитывают уже сотни тысяч.

От дома к дому бредут истощенные голодом люди и на всех углах просят милостыни дети.

Голод, нужда повсюду.

И все это сказывается и на учениках в еврейском квартале.

Все бледнее становятся юные лица. Глаза подростков ввалились, щеки желты от недоедания и болезней. Страдает не только Мишо в семье Каспера. Судьба ремесленников и их семей у всех почти одинакова. Вместо озорных выходок мальчишки все чаще и чаще грустно жалуются:

— У нас до сих пор всегда хоть раз в неделю, по воскресеньям, бывало мясо и мясной суп варили, а сегодня хозяин сказал, что теперь ничего этого не будет…

— Какое уж мясо! Я и не помню, когда его ел! Наша хозяйка и хлеб так тонко режет, что сквозь ломоть всю Братиславу видать!

— А мы, честное слово, уже с осени не ужинаем….

* * *

И Каспер, хозяин Мишо, сегодняшний свой разговор с портным Краузом закончил такими словами:

— Право, не знаю, не знаю, чем для меня и моей семьи дело кончится, если ничего не изменится в ближайшее время. Приходится нам с голоду помирать. А Мишо придется мне отпустить, так и не доучив…

III. ГАНКА

РАСПРОДАЖА ДЕТЕЙ

Из Братиславы Ганка попала в южную часть Словакии. Краевое попечительство заботится о вверенных ему детях и отдает их либо в обучение ремеслу, либо в какую-нибудь семью на воспитание. Ремеслу обучаются дети, подходящие по возрасту. На воспитание отдают детей поменьше.

Намерения очень добрые, прекрасные: забота о брошенных малышах. Но ведь иной раз и самые лучшие намерения по разным причинам оборачиваются злом. Так происходит и в данном случае.

Об этом сообщают газеты.

Они пишут:

ЭШЕЛОН В ВРБОВКЕ

В Врбовке и окрестностях разнесся слух, что прибывает эшелон маленьких невольников. Об этом сообщила местная администрация через глашатаев с барабанами. Приходите, мол, добрые люди, выбирать себе дешевые рабочие руки. Вы возьмете, вам еще и заплатят, оказав вдобавок и помощь во время этого ужасного кризиса. Товар — в возрасте от двух-трех месяцев. В придачу 100–300 крон. Бедным вдовам и неимущим женщинам, когда они просили о пособии для своих детей, голодных и иссохших от туберкулеза, советовали: «Сходите, и вы убедитесь, что поступили правильно».

Подъехал и остановился автобус. Из него вышли две