Влюбляясь в Бентли - Адриана Лав

«Если ты залезешь туда, куда не следует, и в итоге сломаешь кость, ты научишься не лазить».

Думаю, то же самое можно сказать: «Если вы отдадите свое сердце, и оно будет разбито, вы научитесь не отдавать свое сердце так свободно».

— Поехали, — инструктирует Стерлинг таксиста, проскальзывая внутрь.

Я поворачиваюсь на сиденье, наблюдая, как Колтон трусцой бежит за такси.

— Не делай этого со мной! Черт возьми, не делай этого! — Кричит он, останавливаясь, когда доходит до точки, где он задыхается. Через окно заднего вида я наблюдаю, как его поглощает темнота вместе с единственной жизнью, которую я когда-либо знала.

Что я наделала? Я разворачиваюсь на сиденье, мои руки судорожно сжимают колени. Фары такси освещают дорогу впереди. Голова Стерлинга прислонена к окну с другой стороны такси. Его волосы в беспорядке, лицо в беспорядке, но, когда он опускает ресницы, я понимаю, что он все еще красив, даже несмотря на уродливые синяки. Наклонившись ближе, он поворачивает мое лицо к себе.

— Дай мне посмотреть, — мягко говорит он, вдыхая придушенный вздох при виде моего лица вблизи. Я вздрагиваю, когда его большой палец проводит по нежной челюсти. Зрачки его глаз поглощают серый цвет.

— Похоже, останется довольно большой синяк. Как твоя нога?

— Нормально. Куда мы едим, Стерлинг?

— В аэропорт, — он убирает свою ладонь от моего лица, и возвращается на свою сторону такси, — затем в мою квартиру в Лос-Анджелесе.

Я устремляю взгляд в окно. О Боже. Разве это не квартира его отца?

— О чем ты думаешь? — Мягко спрашивает он.

— О том, что это была худшая ночь в моей жизни, — честно отвечаю я. Он негромко хихикает, от этого звука по моей плоти бегут мурашки.

— Если это была твоя худшая, то тебе повезло. — Между нами воцаряется неловкая тишина. Так продолжается до тех пор, пока я не могу больше терпеть. Мне нужно знать.

— О чем ты думаешь?

— О том, что это была одна из моих лучших ночей, — отвечает он, безучастно глядя в окно.

Полет из Колорадо-Спрингс в Лос-Анджелес должен занять два часа. Я не знаю. Я проспала все это время.

— О Боже, — говорю я, поднимая голову с плеча Стерлинга. Я вытираю слюну с подбородка, оглядываясь по сторонам, чтобы осознать реальность того, что произошло всего несколько часов назад. Я в самолете с безумно сексуальным кузеном Колтона. Мы сидим в первом классе, ряд кресел для нас. Я крепко спала и проснулась, прижавшись к теплому боку Стерлинга. Мой взгляд поднимается к серым глазам, и я чувствую, как разгорается краска на моих щеках.

— Я храпела? — Бормочу я, не в силах скрыть выражение ужаса с лица.

— Нет. Но ты разговариваешь во сне. — Еще хуже. Мой взгляд падает на большое мокрое пятно на рукаве его рубашки.

— О нет, я тебя обслюнявила? — Он осматривает пятно, а затем пожимает плечами.

— Все в порядке. Это была моя вина. Это я положил тебя на плечо. Тебе было некомфортно во сне.

— Ммм, моя шея благодарит тебя, — продолжаю я с небольшой улыбкой, возвращаясь на свое место.

До этого момента я никогда не замечала, какие у него длинные ресницы. Его голова лежит на сиденье, откинувшись на бок, глаза следят за каждым моим движением. Мой взгляд падает на его приоткрытые губы. Я никогда не замечала, как легко он прикусывает губы. Ладно, может, и замечала. Волосы у него тоже красивые. Однажды я слышала, как Кира описала волосы одного парня в нашей школе как «свежевытраханные». Я никогда не понимала, что она имела в виду, до сих пор. Я отвожу взгляд от него и смотрю в окно.

— Тебя это беспокоит? — Шепчет он мне.

На мгновение мне кажется, что он спрашивает, не беспокоит ли меня то, что я застряла на внутренней стороне сиденья, его длинные ноги вытянуты и закрывают мне единственный выход. Может, и так. Неужели кто-то только что высосал весь воздух из первого класса? Я выглядываю в проход, пытаясь нормально дышать.

— Черт. Так и есть, не так ли? — Он сжимает челюсть, внезапно выглядя так, будто ему хочется ударить себя.

— Что? — Я моргаю, сбитая с толку.

Он кивает на маленькое окно.

— Ты боишься высоты. Верно?

— Э, нет, — вырывается у меня. — Дело не в этом. — Это ты. — Я боюсь высоты только тогда, когда нахожусь высоко и могу видеть землю.

— Тогда поменяемся местами, — говорит он, указывая, чтобы я скользнула по нему. Как я должна это сделать, не касаясь его?

— Все в порядке. Правда. — Я краснею.

— Нет. Феникс. Мне станет легче, только если мы поменяемся местами.

Я делаю, как мне было велено: приподнимаюсь, скольжу по нему, мой зад задевает его колени по пути. Клянусь, я слышу его стон, от которого сотни бабочек внезапно заполняют мой живот.

Я опускаюсь на сиденье. Стерлинг Бентли думает о чужом комфорте, кто бы мог подумать, что он способен на это.

Глава 24

Роковое влечение

Виктория

Такси высаживает нас перед высоким кирпичным зданием промышленного типа. Рядом находится небольшое кафе с зеленым тентом и надписью «Нечто Итальянское» большими белыми буквами, с небольшим скоплением столиков перед входом. От запаха свежего томатного соуса и печеного чесночного хлеба у меня заурчало в животе.

Темная бровь поднимается, когда Стерлинг поправляет ремень своего рюкзака на плече.

— Ты голодна?

— Не очень. — Я лгу.

Стерлинг прикуривает сигарету. Он делает длинную затяжку и выдыхает, словно выпуская весь стресс, который он держал внутри. Дым затуманивает пространство между нами, и никто из нас не произносит ни слова. Он бросает сигарету в пепельницу, стоящую на мусорном баке рядом со ступеньками, ведущими в здание. Он протягивает мне руку, чтобы я взяла ее, как вдруг на нас налетает женщина. Я спотыкаюсь. Женщина и ее подруги проходят между нами, так увлеченные попыткой привлечь внимание Стерлинга, что не замечают, что я стою здесь. Она что-то шепчет своим подругам, предлагая Стерлингу кокетливую улыбку.