Способные люди - Клас Экман

Только когда тело дернулось в последний раз, он начал отпускать захват.

Из туалета слышалось громкое пыхтение. Юхан поковылял прочь и спрятал пакет среди мусора.

Когда Рикард пришел на кухню, Юхан стоял, прислонившись к мойке.

— Парень только что умер, — сообщил Юхан. — Ты убил его.

Он чувствовал себя абсолютно спокойным, когда произносил эти слова. Силы частично вернулись к нему. А голос звучал так убедительно, что он и сам смог бы поверить в такую ложь. Теперь это должно было стать ношей Рикарда.

— Вот черт! — выдохнул Рикард и опустился на колени рядом с Магнусом. — Черт, черт, черт! — Он уставился на Юхана широко открытыми глазами. — Это все твоя вина! — истерично крикнул он.

— Нам надо избавиться от тела, — спокойно сказал Юхан. — А пока мы можем положить его в гараже.

— Это же безумие какое-то… — пробормотал Рикард. Судя по его виду, он был готов разреветься в любую секунду. — Я просто попытался помочь тебе.

— А сейчас мы оба убийцы, — сказал Юхан и даже позволил себе улыбнуться, пусть это и причинило ему сильную боль.

К счастью, у него имелась дверь, ведущая из прихожей прямо в гараж. Магнус оказался невероятно тяжелым, и они ругались и пыхтели, пока тащили его. Юхану пришлось сжать зубы, поскольку у него болело все тело, а один глаз уже начал опухать. Добравшись до гаража, они положили Магнуса на бетонный пол. Все выглядело так, словно он сам свалился.

Юхан задумался. Был ли он сейчас виновен в двух убийствах? Или?.. Инцидент на дороге, наверное, все равно следовало считать несчастным случаем? Ну ладно, не совсем несчастным случаем, но и не совсем убийством. В любом случае он совершил наезд ненамеренно. А то, что случилось с Магнусом, — это же была чистой воды самооборона. Ведь так?

— Сейчас ты пойдешь домой. Вернешься назад утром, — сказал Юхан.

Он чувствовал себя на удивление спокойно, но не думал, что долго сможет держать себя в руках.

— Ладно, — покорно согласился Рикард. Лицо его было белое, как мел. — Ладно.

Он ушел, а Юхан направился в туалет. Его физиономия выглядела даже хуже, чем он мог себе представить себе. Ему повезло, что он еще не начал работать. Шансы вернуться в офис в понедельник тоже явно были не очень велики. Он собирался позвонить Ругеру, если опухоль не спадет. Или придумать абсолютно безумную ложь.

Юхан решил, что настало время выпить еще бокал вина. Сделав это, он достал пластиковый пакет из мусора. Черт, на нем, конечно, остались его отпечатки пальцев или ДНК. Ему требовалось прогуляться до беговой дорожки на следующий день. Он мог сунуть его в одну из урн, набитых пакетиками с собачьими экскрементами. Наверняка полиция не стала бы там искать важные улики. Даже если они и поймут, что на самом деле случилось, урны к тому моменту уже будут опустошены мусорщиками.

Его больше волновало, как отреагирует Анна на смерть мужа, если она, конечно, еще жива.

Воскресенье, 13 октября, и понедельник,

14 октября

Магнус пропал. Анна не знала, воспринимать ли это событие с облегчением. Дети поинтересовались, что с ней случилось, и Анна сказала, что неудачно упала и сильно ударилась.

— Взрослые тоже могут быть порой неуклюжими, — объяснила она и постаралась не кривиться от боли во всем теле.

Она даже попыталась пошутить о том, как забавно выглядела, когда врезалась в дверь шкафа несколько раз, подобно персонажам их любимых мультиков.

В ее ложь явно поверили. Хорошо, когда взрослые оставались авторитетом и пользовались доверием у детей.

Анна чувствовала себя роботом, наделенным искусственным интеллектом, но напрочь лишенным эмоций и души. Она просто механически выполняла необходимые действия, совершенно не задумываясь о том, что делает. Она приготовила завтрак, уговорила Сири съесть тот до конца, утешила Сикстена, случайно надевшего кусачий свитер, а потом смогла быстро заставить обоих надеть верхнюю одежду. Ей удавалось почти не думать о том, что могло случиться с мужем, но время от времени сердце сжималось в груди, когда ее мысли возвращались к Магнусу, Юхану и полиции. И конечно же к той мертвой женщине.

На игровой площадке другие родители поглядывали на Анну исподтишка и делали вид, что верили ее объяснениям. Ей казалось, что она слышала шепот за спиной, когда покидала скамейку, где сидели взрослые, и спешила на помощь Сири и Сикстену. После возвращения с улицы она села на диван с кофе, пила чашку за чашкой и боялась, что с минуты на минуту заявится Магнус. Порой ей казалось, что она слышала его шаркающие шаги за дверью: он уже давно начал ходить как старый дед.

Время шло одновременно медленно и очень быстро. Мысли не успевали за ним. Анна дошла до холодильника, желая перекусить, а потом просто таращилась на йогурты и упаковки с тефтелями, не испытывая ни малейшего желания взять хоть что-то. У нее не было аппетита, все тело ныло. Боль то приходила, то уходила. Она старалась не смотреть на свое лицо, когда проходила мимо зеркала и зеркальных поверхностей. Ей хватило торопливого взгляда, брошенного на себя вечером в ванной. За ночь ничего не могло измениться. Она подумала, что ей придется не ходить на работу несколько дней, а пожалуй, и целую неделю. Анна не имела ни малейшего опыта касательно побоев, а потом не представляла, сколько должно пройти времени, чтобы от синяков не осталось и следа. Может быть, не так уж и много?

Она даже не хотела думать о том, какие мысли ее внешний вид вызывал у других родителей на игровой площадке. Анна никогда не могла представить себя в такой роли избитой мужем женщины.

Ей стало интересно, как Магнус будет вести себя, вернувшись домой. Может, он уехал куда-нибудь? Она подумала, что он, пожалуй, принадлежал к тому типу мужчин, которые пытались избавиться от злобы и боли, отправившись в Амстердам в квартал Красных фонарей.

Но существовало более вероятное объяснение его столь длительному отсутствию, и оно выглядело гораздо хуже.

Магнус почти наверняка потащился к Юхану. Она не осмеливалась послать Юхану сообщение и спросить. Во всяком случае сейчас.

Вечером, укладывая детей, она одновременно жаждала и боялась услышать, как открывается дверь.

В понедельник утром Анна позвонила на работу и сказалась больной. Ей не хотелось встречаться с коллегами. По крайней мере в таком виде. Но детей в любом случае требовалось отвести в садик. И это стало тяжелым испытанием.

Она передала Сикстена воспитательнице, которая смутила ее своим пристальным взглядом. Сири она оставила во дворе. Та была уже самостоятельной.

Потом Анна лежала дома в кровати. Она пыталась читать, но безуспешно. Попробовала посмотреть телевизор, но не смогла сосредоточиться. Ей казалось, что этот день никогда не закончится, но потом все-таки пришло время забирать детей. Она пошла пораньше, только бы не встречаться с другими мамами и папами.