Ева. Книга 2 - Ева Миллс

– Ты слишком близко.

И снова он услышал больше и понял правильно. Разомкнув руки, сделал шаг назад.

– Так я приглашен на ужин или нет?

* * *

Вечер проходил странно по-семейному. Майк тоже знал «Сахару» и мы, расположившись с тарелками на коленях в креслах, ели лосося, запивали белым Шардоне и пересмеиваясь, комментировали фильм. О завтрашнем дне ни заговаривал ни он, ни тем более я. Некоторые вещи существуют только в тумане, не стоит раньше времени стараться их найти. Начиная с пятницы, меня раскачивало на эмоциональных качелях, но в этот момент я чувствовала, что на короткое мгновение зависла в гармоничном равновесии. Близость расставания делала меня сильней, Майк не казался воплощением греха и соблазна, а я не пыталась изображать из себя праведницу Сусанну. Так легко было представить, что мы самая обычная нормальная пара, где один не прячет свое нежелание брать ответственность в желании другого обладать кем-то более слабым.

Когда кино закончилось, я щелкнула пультом, выключая телевизор. Поколебавшись лишь мгновение, перебралась к Майку, села к нему на колени, закинув ноги на подлокотник. Он, перегнувшись через меня, подобрал со столика пачку сигарет и пепельницу, поставил последнюю мне на колени: «Держи».

– Расскажи мне о себе.

Я задумалась. Не самая удачная тема для разговора.

– Ты знаешь, сколько мне лет. Кем я работаю. Где живу. Что еще тебе рассказать? Ты даже знаешь, когда у меня был в последний раз секс – я попыталась перевести разговор в шутку.

– Расскажи мне о своем муже.

Древний холод внутри, который, конечно же, никогда не исчезал, а просто прятался, поджидая неподходящего момента, разлился по венам, и уютная комната наполнилась серыми тенями. Деревянным чужим голосом я спросила абсолютно спокойно:

– С чего ты взял, что я замужем?

– Была замужем. Сейчас нет.

– Хорошо. С чего ты взял, что я была замужем?

Он взял мою левую руку, провел по тонким шрамам, погладил основание безымянного пальца.

– Кольцо. Его нет, и следа нет. Но ты, когда растеряна, дотрагиваешься до места, где оно должно быть. Значит, сняла давно, но любить не перестала. А раз до сих пор ищешь в невидимом талисмане защиты и утешения, делаем вывод, что вас разлучил не развод, а смерть. Так?

Я и не подозревала, что могу так злиться. Белая ярость заполнила меня, отразилась в глазах. Не повышая голоса, не сбиваясь, я смогла ответить ему коротко и жестко:

– Тебя это не касается. Ты можешь сколько угодно считывать невербальные сигналы и делать какие угодно выводы, мы можем переспать с тобой еще сотни раз или ни разу больше, но тебя это не касается и никогда не будет касаться. Ты спросил меня о моем муже один раз и больше не спросишь. Понятно?

Я сверлила Майка шалым взглядом, готовая вцепиться в глаза от любого неверного слова. Если он посмеется надо мной…

– Понятно. – он отвечал спокойно и негромко, в его словах не звучало никакого вызова, только полное принятие, и я медленно стала оттаивать. В глазах заледенели слезы, дышать было трудно, я знала, что если попытаюсь сделать глубокий вдох, то не смогу. Осторожно, словно я была взбесившейся кобылой, он притянул меня ближе, положил руку на грудь и мое сердце колоколом застучало в его ладонь.

– Болит?

Я кивнула, не умея ответить. Болит, всегда болит и будет болеть. И каждый раз, когда я посмею ненадолго забыть об этом, напомнит резким уколом.

Майк молчал, не произносил пустых речей – он как никто умел молчать, не нагружая тишину повисшими в полутьме фразами. Властитель слов, он был похож на меня, но, если я из слов делала маски, он их – разрезал. Не помню, кто первый нашел губы другого. В сгустившейся темноте мы раздевались осторожно, как тролли под замшелым мостом, лишь участившееся дыхание и звук поцелуев свидетельствовали о страсти. Когда зазвонил телефон, я не сразу поняла, что происходит. Пока выпуталась из переплетения тел, пока нашла упавший под кресло мобильник, прошла почти целая минута, но мелодия не умолкала. Уже поздно, кого несет на ночь глядя?

Мариза.

Что-то случилось.

Господи, пускай мой ребенок и вся моя семья живы и здоровы.

– Алло.

– Мамочка. – слабый всхлип раздался в трубке. – Ты долго не поднимала, я испугалась.

А я-то как испугалась, сердце рвет ребра.

– Мариза, девочка, почему ты не спишь?

– Я не могу уснуть без тебя. Бренда спит, а мне страшно. Вдруг ты не приедешь?

– Ну конечно, я приеду. А кого ты собралась завтра встречать, глупенький жеребенок?

– Обещаешь?

– Клянусь.

– Хорошо. – снова всхлип, а потом жалобный, тонкий скулеж грустного щеночка:

– Мамочка, я соскучила-ась.

Прикрыв от облегчения веки, я незаметно выдохнула.

Не может уснуть. Соскучилась. С этим я могу справиться.

Майк не спускал с меня глаз. Я махнула ему рукой, давая знать, что все в порядке и отошла к противоположному окну, чтобы поговорить с дочерью без свидетелей. Нежно воркуя, я нашептывала успокаивающие, нежные слова, которые испокон веков произносят матери, заговаривая испуг, отгоняя ночной страх, призывая сон к кровати ребенка. Я слышала, как слезы в голосе Маризы сменились тяжелым и невнятным бормотанием, под сказку моих обещаний она уже дремала, как вдруг голосом ясным и чистым попросила:

– Спой мне песню.

– Милая…

– Я хочу уснуть под твою колыбельную. Пожалуйста, мамочка.

Бросив через плечо быстрый взгляд на Майка, уже курившего очередную сигарету, я помедлила. Голая, напевающая в телефонную трубку на фоне огромного стекла, я буду выглядеть более чем странно. Но отказать дочери, которую люблю, ради мнения мужчины, которого больше не увижу? Даже в мыслях это звучало неправильно. Негромко, как если бы я сидела рядом с Маризой на кровати и держала за руку, я запела:

Край суровый в море льда

Есть река там

Помнит все она

Засыпай скорей, мой свет

И в той реке найдешь ответ

Ее воды

Лишь нырнуть

Все расскажут

И укажут путь

Так доверься глубине

Но лишний шаг – и ты на дне [109]

Мобильник молчал. Спит. Послушав еще немного тишину, я сбросила звонок. Открыв список входящих, нашла Бьянку, набрала ей – к счастью, они еще не легли. Объяснив вкратце, что Маризе не спалось, попросила заглянуть в комнату к девочкам, проверить, убрать телефон с груди. Бьянка заверила меня, что сейчас же все и сделает, и мы распрощались, пожелав друг другу спокойной ночи.