Кошки-дочери. Кошкам и дочерям, которые не всегда приходят, когда их зовут - Хелен Браун

Нет, и речи быть не может о том, чтобы они ели на улице, когда прогноз погоды обещает сорок градусов жары. Катарина тяжело вздохнула и закатила глаза. Такие гости обычно выматывали.

Я приготовила тесто для блинов. Они почему-то странно кукожились на сковородке и больше напоминали инопланетных существ… Кто-то позвонил в дверь. Я открыла – и будто заглянула в раскаленную печь.

Когда я увидела на веранде абсолютно сломленных стариков, в груди что-то сжалось. Я безуспешно пыталась пригласить их в дом, где работал кондиционер, но Лидия начала с того, что представила всех своих подопечных. Тело Лоуренса было искорежено артритом до такой степени, что он едва мог ходить. Почтенная Агата отличалась лучшей физической формой, но жизнь в ее глазах давно угасла. Седовласая Элли в инвалидном кресле была невероятно говорливой. София молчала, но слишком много кивала и улыбалась, от чего тоже становилось неуютно. Берт и вовсе представился начальником вместо того, чтобы назвать свое имя.

Джона ускакал наверх.

Я с облегчением заметила, что Лидия привела с собой помощницу, Эмму. Вместе с Катариной они все-таки завели стариков в гостиную, где для них были приготовлены кексы и бутерброды. Несмотря на странную форму, блины удались. Понимая, что некоторые из присутствующих дам в свое время были великолепными хозяйками, я извинилась за то, что забыла положить соду. Но вроде бы никто не обратил внимания на мою оплошность.

Разговор не клеился. Элли охотно поддерживала беседу, но перепрыгивала с одной темы на другую, и ее речь больше напоминала рассыпанные клочки бумаги. На середине предложения она совершенно спокойно могла перейти от вязания к расписанию трамваев.

Я легко толкнула Катарину в бок и предложила достать скрипку. Дочка подчинилась без особой охоты.

Едва завидев инструмент, Лоуренс схватился за слуховой аппарат. От музыки у него болели уши. Катарина отошла в дальнюю часть гостиной.

– Музыка! – воскликнула София и поспешила к ней. Постучав по пюпитру, она ткнула пальцем в Катарину: – Сыграй «Тихую ночь»![23]

Рождество было два месяца назад, но кому какая разница?

Едва прозвучали первые ноты, как старческие голоса старательно подхватили знакомую с детства мелодию. Вокруг стола зашелестели призраки рождественских воспоминаний. Но никто не думал о будущих праздниках. Я промокнула глаза салфеткой.

Спев еще несколько рождественских гимнов и оставшись на ланч (они принесли его в корзинке для пикника – не тащить же обратно?), гости начали беспокоиться. Берт хотел, чтобы Катарина сыграла что-нибудь джазовое, и трясся от возмущения, когда она говорила, что знает только классическую музыку. Лидия с Эммой по одному водили стариков в туалет.

– У нас есть ведро с тряпкой? – шепотом спросила дочка. – С Агатой вышло недоразумение.

Когда пришло время уходить, Лидия собрала подопечных в коридоре. Их нужно было доставить к автобусу как можно скорее – пока мы сидели в доме, на улице поднялся ветер, в котором четко ощущался запах дыма. Находиться на открытом воздухе было невозможно.

Лидия заверила меня, что отвезет гостей прямо к дверям дома престарелых. Перед тем как открыть дверь, она заглянула в сумочку Агаты и достала оттуда подсвечник и тюбик моего средства для умывания. Дочка засмеялась и сказала, что мы еще легко отделались. Обычно Агата прячет в сумочке еду.

Попрощавшись со стариками, я сжала бумажное полотенце. Подопечные Лидии всегда отдавали больше, чем брали взамен.

Кот – не всегда радушный хозяин

– Угадай, что случилось? – как всегда жизнерадостно, спросила Лидия.

Мне был знаком этот тон. Обычно он значил, что меня собираются во что-то втянуть, и как раз в тот день я была не в настроении.

– Что? – рассеянно откликнулась я. Кроссворд, рассчитанный на среднестатистического читателя, сводил меня с ума: откуда мне знать христианские имена рок-исполнителей, которых я даже не слышала?

– Приезжает мой Учитель!

– Здорово… А где он остановится?

Я ненавидела заглядывать в ответы в конце книги. Но как еще узнать, какой металл стоит на двадцать втором месте в таблице Менделеева? Ну конечно! Титан.

– У нас.

Я выронила ручку. Джона тут же подхватил ее и скрылся в неизвестном направлении.

Монах? Этот мужчина? Будет жить у нас? Я открыла рот, но не смогла выдавить из себя ни слова.

– Нет, – сказала я наконец. – У нас нет свободных комнат.

– Поживет в моей, – ответила Лидия. – А я посплю на диване.

Это наш дом, а не религиозный приют!

Но Лидия тоже здесь живет.

– А на сколько он приезжает? – спросила я.

– Думаю, на месяц, – сказала дочь.

Месяц заботиться о мужчине, который считает себя богом?

– Слишком долго.

Решив, что вопрос закрыт, я отправилась на поиски похищенной котом ручки.

– Три недели? – не сдавалась Лидия.

Дочь прекрасно знала, что радушной хозяйкой меня не назовешь. Если уж надо терпеть кого-то в доме целый месяц, я найду более подходящую кандидатуру, чем широко улыбающийся гуру с фотографии.

– Разве монахи не должны останавливаться в монастырях? – проворчала я.

– Да, его пригласили в специально построенный дом в деревне, но он сказал, что лучше будет жить поближе к городу.

Если этот гуру остановится у нас, его влияние на Лидию возрастет. Возможно, он даже попытается обратить в свою веру других членов семьи! К тому же я до сих пор злилась, что он сманил мою дочь на Шри-Ланку, когда я болела.

– Он не может у нас остановиться.

– Но я хочу, чтобы он жил здесь! – воскликнула Лидия, глядя на меня глазами олененка Бэмби. – Я сама буду за ним ухаживать, сама буду ему готовить. К тому же он мало ест. Хотя бы на пару дней мы можем его пустить?

Бесполезно спорить с дочерью-Тельцом. Мой отказ только подтолкнет ее к монаху.

– На ночь он может остаться, – вздохнула я.

– На две.

– Ладно, – пробормотала я, сама не веря в то, что говорю.

Две ночи под одной крышей с монахом – не самая радужная перспектива. Он слишком высокодуховен, чтобы делить ванную с простыми смертными. То есть ему нужны отдельные душ и туалет. Конечно, Лидия с радостью согласится предоставить ванную на втором этаже в его полное распоряжение, а вот насчет Катарины я бы не была так уверена.