Санаторий - Сара Пирс

Французский Элин неидеален, но документ похож на список возражений по строительству.

Элин ломает голову над объяснением.

Что Лора собиралась делать с этой информацией?

Мысли Элин перескакивают на письма, которые получил Лукас. Не на это ли они намекают? Может, письма – это шантаж?

Статья ее озадачивает – обвинения в подкупе, коррупции. Она слышит об этом впервые, и это ее беспокоит. Такого рода сведения… уж конечно, она сразу натолкнулась бы на них, когда искала информацию по Лукасу в интернете.

Но не на английском, понимает она. Такого рода статьи должны быть на французском. С помощью гугл-переводчика она вбивает в поиск французские слова: Le Sommet. Corruption.

Ничего. Ни единой статьи. Она была права – либо статья вышла исключительно на бумажном носителе, либо ее вообще не публиковали. Историю замяли.

Но это еще одна ниточка, связывающая Лору с отелем и с Лукасом Кароном.

Не было ли у Лоры своего рода навязчивой идеи? Связано ли это со смертью Адель?

В любом случае, как бы ни было трудно это признать, Лора становится подозреваемой. Придется сказать Берндту, что Лора может быть замешана.

– Лора Штрель? – повторяет Берндт. – Пропавшая женщина?

– Да. – Элин треплет уголок блокнота, почти желая, чтобы Берндт неправильно расслышал имя и ей не пришлось бы обвинять Лору.

– Хорошо, вывожу вас на громкую связь, остальные члены команды тоже здесь. Засиделись на работе допоздна. – Элин слышит щелканье клавиш, свист статики и гул голосов. – Слышите меня?

– Да, все прекрасно.

Дыши глубже, говорит она себе, откинувшись на спинку стула. Как бы ни было тяжело, каким бы неправильным это ни казалось, придется это сделать. Отыскать истину.

– Элин, расскажите, что вам необходимо узнать, – медленно и четко говорит Берндт. – Если у вас есть конкретные вопросы относительно госпожи Штрель, мы ими займемся.

Элин чувствует, как ее щеки пылают, когда она называет полицейским имя Лоры.

Она откашливается и выдавливает из себя слова:

– Главным образом мне хотелось бы выяснить, есть ли какие-нибудь записи о ней, которые могли бы относиться к этому делу.

– Хорошо, но сначала новости от психолога. – Раздается шелест бумаг. – Лора не была ее пациенткой. Нет записей о ее визитах.

Элин переваривает его слова. В таком случае зачем хранить визитку психолога в ящике стола? И статью в ноутбуке? Элин размышляет: возможно, Лора пошла к другому психологу или просто так и не решилась записаться на прием.

– Ясно, – говорит она. – Тогда, я думаю, стоит взглянуть на другие данные о ней. Криминальные сводки и медицинские записи.

На заднем плане звучат приглушенные голоса.

– Элин, это прокурор Юго Таппарель. Для доступа к базе данных нужны серьезные улики. – Холодная официальность его тона выбивает Элин из колеи. – Можете рассказать подробнее, что вы обнаружили? Тогда мы решим, достаточно ли этого.

Запинаясь, Элин перечисляет факты, мучаясь угрызениями совести и понимая, что, вероятно, она перешла черту, добывая информацию о Лоре. Но что еще ей оставалось?

На том конце линии молчат.

– Давайте уточним… – наконец говорит Берндт. – Зашифрованные файлы намекают на то, что Лора имела отношение к попытке шантажа Лукаса Карона, а также содержат переписку с журналисткой, тоже относительно Карона.

– Да, я…

Ее прерывает прокурор:

– Элин, вы можете уточнить, кто попросил вас проверить ноутбук? Я не припоминаю, чтобы следственная группа давала такое поручение…

Намек очевиден: он считает, что Элин зашла слишком далеко.

Она ерзает на стуле. Да уж, они все излишне усложняют. Зачем чинить препятствия?

– Понимаю опасения Юго, – встревает Берндт. – Пожалуйста, пришлите нам файлы. Посмотрим, что там, и дадим вам знать.

– Спасибо.

Элин завершает разговор и делает большой глоток воды из стоящего рядом стакана. Каждый шаг дается с болью, словно ей дергают зуб. Но она понимает, что дальше будет еще хуже.

Придется сказать Айзеку про Лору. Про ее подозрения.

Она потирает глаза – в них словно песка насыпали, а веки налились тяжестью. Откинувшись на спинку стула, она закрывает глаза. Снаружи завывает ветер, пытаясь сдуть здание.

Но она слышит не только это. Слышит крик, отдающийся эхом. Такой четкий, словно кто-то кричит совсем рядом.

Голос Айзека.

Громкий, нетерпеливый.

– Нужно его вытащить! Нужно его вытащить!

А потом вопль, тихий и гортанный вой, из самого нутра. И плеск воды.

Ее поле зрение сужается до одной точки: Сэм. Край футболки, за который его тянут из воды.

Футболка больше не выглядит принадлежащей ему, теперь она нечто отдельное, как будто Сэма уже нет, он не может на нее претендовать.

Элин открывает глаза и вздрагивает от громкого стука в дверь.

Она что, задремала?

Взглянув на часы в телефоне, она понимает, что так и есть – она проспала больше получаса.

Стук повторяется, теперь громче и настойчивее.

Уилл? Нет. Зачем бы ему стучать? У него есть ключ.

– Элин?

Она открывает дверь и видит Марго в темных джинсах и бесформенном белом топе с круглой горловиной. Элин снова поражена ее стеснительностью, сутулостью и опущенными плечами.

Никто не говорил ей, что рост может быть предметом гордости, понимает Элин, сочувствуя ей, представляя, как ее дразнили и обзывали в школе.

– Что-то случилось?

– Просто хотела узнать, не слышно ли чего-нибудь о Лоре.

Марго приглаживает волосы. Они сальные и облепляют череп, крепко приколоты несколькими заколками-звездочками. Из-за этого она кажется более остроносой и нескладной.

Элин задумывается и тут же понимает свою ошибку.

Марго с каменным лицом отступает назад.

– О боже! – пронзительно вскрикивает она. – Лора мертва, да?

– Нет… – Элин с трудом выжимает из себя слова, язык прилип к нёбу. – Но мы по-прежнему не знаем, где она.

Глаза Марго сверкают.

– Я решила… – запинается она. – Ее уже так долго нет…

– Входите, – мягко говорит Элин. – Можем поговорить здесь.

Марго входит за ней в номер. Лицо у нее измученное и бледное. Она смотрит на экран телефона и крутит его в пальцах.

Повисает неловкая тишина.