Санаторий - Сара Пирс

– Неидеально, но днем изображение могло быть и лучше, – говорит Сесиль. – Когда именно смотреть?

– Начиная с утра и до того времени, когда Аксель обнаружил тело.

Сесиль перематывает назад, изображение при этом остается на экране.

– Итак, вернемся к девяти утра… – Но прежде чем она успевает закончить фразу, экран чернеет, почти ровно в пять вечера. – Это какой-то сбой, – бормочет она и, нахмурившись, пробует еще раз. – Пусто. Все утро и день – все исчезло.

– Вы уверены?

Элин ощущает дрожь беспокойства.

Сесиль пробует снова, теперь медленнее, но результат тот же самый – запись пропала. Сесиль хватает Элин за руку:

– Кто-то стер запись.

– Стер или позаботился о том, чтобы камера не снимала, – говорит Элин, и внутри у нее все сжимается при мысли, что все так и было задумано.

Убийца на шаг впереди, понимает она, глядя через окно в темноту. Ее теория о методично спланированном убийстве подтверждается, и это ее пугает.

Элин резко подается вперед.

– А можно стереть запись так, чтобы в системе не появилось оповещений?

– Наверняка можно. Все можно взломать, ведь так?

– Кто имеет доступ к системе?

– Глава службы безопасности, его сотрудники…

И у всех есть алиби, мысленно отмечает Элин, вспоминая свои заметки.

– Давайте посмотрим другую камеру. Есть камера у входа в спа-комплекс?

– Да. В коридоре. – Сесиль снова листает камеры на экране – нервными, паническими движениями. – Вот она.

Камера показывает коридор. Полированный бетонный пол, белоснежные стены.

На этот раз Элин отматывает запись до середины дня. Но снова на отметке в пять вечера экран чернеет.

Запись снова начинается с предыдущего дня. Элин некоторое время сидит молча, прокручивая в голове одну мысль.

– А можно просмотреть запись за вчерашний день?

– Конечно.

Элин отматывает назад и с легкостью находит приблизительное время. Всего за несколько минут она находит на записи себя – она идет по коридору к спа-комплексу, чтобы присоединиться к Уиллу в бассейне.

Продолжая проматывать запись, она пытается вычислить, сколько времени провела в спа.

Сколько времени она разговаривала с Марго? Пять-десять минут? А с Уиллом примерно столько же? Она доходит до того момента, когда выходила из спа-комплекса, обратно по коридору в вестибюль. Уставившись на экран, Элин понимает: Марго была права. Никто не входил в спа, пока она была там. Если кто-то был в раздевалке одновременно с ней, то вышел другим путем.

Элин поворачивается к Сесиль:

– Есть другой вход в спа? Через раздевалку?

– Да. Есть задняя дверь. Там доступ в зону обслуживания – к генераторам и насосам. Дверь действительно выходит в раздевалку, но доступ к ней есть только у ремонтников. – Она задумывается. – Нужен пропуск.

– А камеры снимают ту дверь?

Прикусив губу, Сесиль снова краснеет, румянец заливает ее шею и щеки.

– Есть камера снаружи, на крыше напротив двери. Персонал… о ней не знает, – запинается она. – Камеры расставлены повсюду. В одном отеле Лукаса в Цюрихе случались кражи.

– Можете найти запись?

Элин плевать на этическую сторону скрытых камер. Ей нужна только запись.

– Только у нескольких человек есть доступ, это совсем другая система. – Сесиль убирает с экрана планшета заглавную страницу и открывает другую, набирая пароль. А потом отдает планшет Элин. – Вот.

По другой камере Элин уже знает примерное время – где-то в половине четвертого, когда она закончила разговаривать с Уиллом.

Найдя эту отметку, она запускает запись. В первые несколько минут ничего не происходит. Изображение не меняется, камера смотрит в пол. Только снег падает перед экраном. Все звуки приглушены ветром.

Задержав дыхание, Элин барабанит пальцами по столу, надеясь, что ее предположение было верным.

Сесиль рядом с ней пристально смотрит на экран.

По-прежнему никакого движения.

Элин раздраженно вздыхает. Тот человек явно воспользовался этой дверью в раздевалку, если только не вышел раньше…

– А есть… – начинает она и замирает.

На экране что-то мелькает.

В левой нижней части экрана появляется человек.

Высокий, хорошо сложенный, в темных бесформенных штанах и черной непромокаемой куртке, капюшон надвинут на лицо.

Элин взбудоражена. Она с самого начала была права.

Там кто-то был. Кто-то наблюдал за ней. Она смотрит на человека, который явно не в курсе существования камеры. Даже не смотрит в ее направлении. Четко идет к намеченной цели – двери.

Так кто же это? Кто за ней наблюдал?

Невозможно сказать. Если человек не повернется, опознать его невозможно. Бесформенная одежда, капюшон – идеальная маскировка. Нельзя даже понять, мужчина это или женщина.

Элин смотрит на экран и наблюдает, как человек прикладывает ключ-брелок к электронной панели на двери и открывает ее.

Повернись, молит Элин. Повернись!

И тут, как будто человек ее услышал, он оборачивается на камеру, как будто хочет убедиться, не видел ли его кто.

Элин так напряженно смотрит на экран, что слезятся глаза. Изображение расплывается. Она моргает пару раз, но картинка не меняется.

Элин протягивает руку и нажимает на паузу. Изображение замирает. Трясущейся рукой Элин водит пальцами по экрану, увеличивая изображение. Картинка достаточно четкая, можно почти рассмотреть поры на лице этого человека.

Пульс в ушах Элин превращается в оглушительный грохот.

Она знает, кто это. Точно знает, кто за ней наблюдал.

– Это Лора, – с пересохшим горлом говорит Элин. – Это точно она. – Элин откашливается и поворачивается к Сесиль. – Когда я вчера была в раздевалке спа-комплекса, мне показалось, что за мной кто-то подсматривает. Я услышала, как открылась и закрылась дверца кабинки, но никто оттуда не вышел. Я проверила все двери… там никого не было. Теперь все обретает смысл. Кто-то прошел через боковую дверь.

Рука Сесиль над экраном дрожит.

– Думаете, это она за вами наблюдала?

– Если в раздевалке нет камеры, я не могу сказать точно, но что еще ей там делать?

Она проматывает запись еще на несколько минут, и все внутри заполняет пожирающий сердце страх.

Как и ожидает Элин, Лора появляется снова.

Это изображение – еще один удар под дых.