Санаторий - Сара Пирс

И нет никаких объяснений обнаруженному телу Даниэля Леметра. Связаны ли эти смерти и как?

Звонит телефон. Элин вытаскивает его из кармана и видит, что это Ноа.

Ноа.

Файлы.

– Когда я сказала, что это срочно, – говорит Элин, с удивлением обнаружив, что рука с телефоном дрожит, – я не ожидала… тем более в такой поздний час.

Она смотрит на часы. Половина девятого.

– Я всегда работаю допоздна.

– Как и я когда-то, – тихо произносит она.

Так странно снова разговаривать с Ноа, и Элин знает, что сама виновата в этом чувстве неловкости. После ухода из полиции она не встречалась ни с кем из коллег, только обменивалась сообщениями. Построила между ними стену.

Ноа смеется. Знакомым низким смехом с хрипотцой.

– Уорнер, я скучал по твоему нежному голоску, – говорит он после паузы.

– И я по твоему, – отвечает Элин, и ее внезапно охватывает острая ностальгия.

Нет, не ностальгия по дому, а ностальгия по работе. Как бы она ни отрицала это в разговорах с Уиллом, она скучает не просто по общению, а по суете и шуму участка. По совещаниям. Допросам. Жизни вне ограниченного пространства ее собственных размышлений.

– Уверена? – отзывается Ноа. – Судя по тому, что я слышал, ты вполне довольна отставкой.

Слова звучат с легкостью, но Элин замечает, как он набирает в легкие воздуха, переходя от шутки к серьезному разговору.

– Все не так просто, Ноа. – Ее голос дрожит. – Я должна решить, стоит ли возвращаться. Мне не хочется никого подводить.

– Но ты же знаешь, что мы все тебя поддерживаем, правда? Я про тот случай. Никто не думает, что ты виновата. Ты действовала инстинктивно. Нутром. Мы все поступили бы так же.

Повисает долгая пауза.

Элин понимает, что барабанит ногой по полу, а рука на телефоне трясется. У нее внезапно встает комок в горле, и она с трудом произносит слова:

– Я знаю.

– Так вот, насчет файлов… – меняет тему Ноа. – Ты, конечно, посмотришь на них внимательнее, но там в основном копии имейлов и какие-то письма. Я уже послал их тебе.

– Шифрование было слабым, да?

– Ага. Довольно примитивным. Шестнадцатизначный ключ. Вообще-то, для человека моей квалификации просто унизительно легкий.

Она смеется:

– Слушай, Ноа, спасибо за то, что сделал все так быстро.

– Я привык. Ты всегда была довольно требовательной.

– И что ты попросишь в награду?

– Только карри за твой счет.

– Заметано.

Попрощавшись, Элин открывает ноутбук. Первый присланный файл – вордовский документ, скопированные заметки на английском и французском. Статья, похожая на ту, которую Элин вчера нашла в Лорином ящике.

Заголовок на французском: Dépression psychotique.

Перевести это просто: психотическая депрессия.

Ее взгляд опускается на английский текст:

«Психотическая депрессия – это тяжелая форма депрессии, когда к обычным симптомам добавляются галлюцинации и мании».

Элин переваривает прочитанное. Относится ли это к Лоре? Может, она осознавала, что с ней что-то не так, что ее состояние ухудшается? Пыталась навести справки?

Следующий файл – еще один вордовский документ. На первой странице строчки текста. На французском, но Элин тут же узнает слова.

То самое анонимное письмо, посланное Лукасу. Элин ежится и отворачивается от экрана.

Значит, письма присылала Лора.

Одно дело строить гипотезы, а совсем другое – получить улики. Доказательство, что Лукас стал навязчивой идеей Лоры.

Элин снова возвращается к экрану и открывает следующий файл. И снова текстовый документ – несколько страниц, состоящих из копий имейлов.

Ими обменивались Лора и некая Клэр. Адресов нет, только сами письма.

Элин просматривает их.

Элин не отрывает взгляда от экрана.

Клэр – явно журналистка, но с какой стати она присылает Лори копии своей статьи? Она называет статью черновиком и просит сделать так, чтобы статья не привела к ней, а значит, можно предположить, что ее так и не опубликовали. Тогда зачем она скопирована в вордовский файл и зашифрована?

Элин ерзает на стуле и читает дальше. Снова имейл.

В первом приложении – короткая статья относительно протестов около отеля, а во втором – черновик документа из местного совета.