Целитель #10 - Валерий Петрович Большаков

забудешь? — почти серьезно ответил я, и Лиза мило покраснела, опуская ресницы.

— А чего такой задумчивый? — изобразила она оживление. — Беспокоишься из-за Риты? Не волнуйся, она девушка здоровая, и спортом занимается! Где-то на старый Новый год родит. Мы уже посчитали.

— Посчитали они… — улыбнулся я. — Да нет, с Риткой все в порядке. Я, знаешь, о ком думаю? Об этом… Сергее Дыскине!

— Ну, нашел о ком думать! — фыркнула Пухова. — Об агенте ЦРУ! Мишечка, ты чего?

— Да, понимаешь… — рука сама потянулась в затылке почесать. — Мне не дает покоя одна деталь. Почему Дыскин хотел меня убить? Закатать в «Жигуль», как рыбу в консервную банку! Их с Иваном для чего «разбудили»? Чтоб надаивать с меня информацию! А мертвяки… они такие молчаливые… Вот и не сходится у меня! Не решается уравнение!

— Ну, да, непонятно, — согласилась Лиза. — Знаешь, я сначала даже решила, что тот, который Сергей, мстил тебе за Ивана. Но… Глупо как-то… — она нахмурила бровки. — Слушай… А, может, это ему третий приказал?

— Третий? — вызвенел Маринин голосок, и наш блистательный начохр явил себя. — Привет, Мишенька! Что, Лиза, никак?

— Никак! — деланно огорчилась Пухова. — Не соблазняется!

— Да, он такой, — промурлыкала «Росита», легонько прижимаясь, и мои руки обняли сразу две восхитительные талии.

— Девчонки! — сказал с чувством. — Если б я был султан… Эх!

Девчонки рассмеялись.

— А что за третий? — поинтересовалась Марина, улыбаясь почти по-прежнему.

— Да, знаешь… — на переносице у Лизы отложилась складочка. — Я эту парочку так боялась! А они постоянно толклись у института, особенно после работы — болтунов искали. А я иду и оглядываюсь! Два раза, помню, пряталась — за телефонной будкой и за колонной. И оба раза этот… Дыскин кому-то звонил. И так, знаете, почтительно… Как Лёлик с шефом в «Бриллиантовой руке»! Помню, выслушал — кивает так усердно — и говорит: «Понял, будет сделано!» Иван его спрашивает, с кем ты там болтаешь, а он… знаете, что сказал? «Информатор!» — говорит, и радик в карман. Ага, думаю, будешь ты так с информатором! Он тебе приказывает, а ты под козырек!

— Интересно… — затянул я, но тут ворота пошли открываться, и в МИК с рычаньем заехал тягач. — Лизочка, бегом за пульт! Вся телеметрия на тебе!

— А ты куда? — крикнула девушка, задержавшись в дверях.

— На полигон!

* * *

Стационарный инвертор напоминал инопланетную скульптуру посреди лунного кратера — вал из глины и гравия окружал нас, будто циркулем обведенный. И не видать более ничего — одна кольцевая насыпь, да бледное небо над головой.

Ипполит Григорьевич с Кивриным тягали мощные — с руку толщиной — кабели, а Корнеев с Почкиным и Бубликовым осторожно раскладывали вязанки проводов — от датчиков, счетчиков, камер и прочего исследовательского хозяйства.

— Хорошо крепи! — прикрикнул Володя на Бублика.

— Да нормально, не оторвешь!

— Регистраторы?

— Готово!

— Видео?

— Есть сигнал!

Лязг гусениц заглушил голоса — в узком проходе, разрубавшем бруствер у дороги, показался танк. Из люка мехвода гордо выглядывал Вайткус.

— Етта… На позицию?

— Стой там! — заорал я, складывая руки крестом. — Ромуальдыч! Сначала — стационар! Володя, всё! Готовность! Все — брысь!

Мы быстренько покинули «кратер», приникая к мониторам, выставленным на корявых столах, сколоченных из досок. Кабели с проводами вились, переброшенные через вал.

— Алло! Лиза?

— Да, да, Мишечка!

— Минутная готовность!

— Всё работает, Мишечка! Включаю запись!

— Давай! — выдохнул я. Оглядел своих, и энергично махнул рукой. — Володя… Пуск!

«И никакой пышной заготовки, — мелькнуло в голове. — Исторический момент, а сказать нечего…»

Киврин вдавил кнопку — глаза у всех, не мигая, смотрели на экраны. Вид изнутри: блестящие вогнутые стенки вакуумной камеры отражали свет лампочки, но маленькая крошка металла, зависшая в центре, почти не давалась зрению. И вдруг разгорелась искра — ослепительная точка — мгновенно затопившая дисплей ярчайшим сиянием.

Резкий звук донесся из-за вала — словно сработала экструзионная машина.

— Стоп! — я глянул на второй монитор, транслировавший вид сверху, с утоптанной тропинки по брустверу.

Установка чуть покосилась, но выглядела целой. Лишь вакуум-камера лопнула, разойдясь вдоль шва.

— Целая! — восторженно завопил Володя. — Не взорвалась!

— Аннигилировало полпроцента массы! — протараторил Корнеев. — Радиоактивный фон повышен… Да ерунда! Немножко совсем!

Прикрывшись защитными фартуками, мы приблизились к инвертору.

— Эмиттерам ни фига не сделалось… — пробормотал Киврин, то приседая, то приставая на цыпочки. — И катушки без повреждений… А, нет, на нижних трубки полопались, гелий — йок…

— Да ерунда! — разгорячился Витёк.

— Осторожно, камера горячая! Ничего себе… Стенки изнутри оплавились!

— А ты думал?

— Ромуальдыч! Танк на позицию! И крикни там Вихуреву, пускай «КрАЗ» загоняет — без манипулятора эту дуру не поднять…

— Етта… Щас мы!

Я отошел, снимая «доспехи» — и чувствуя, что живу! Сердце бодро отстукивало, легкие вбирали воздух, а в голове наигрывали марши. Всё получилось, как надо!

Там же, позже

Марина заглянула в операторскую. Пухова бегала вдоль длинного пульта и резко мотала головой, высматривая картинку на десятках экранов. За прозрачными щитками крутились бобины, перемигивались огоньки индикаторов, бесновались импульсы и синусоиды на целой сборке осциллографов.

— Всё нормально? — подала голос Ершова, с любопытством осматриваясь.

— Ага! — радостно отозвалась Лиза. — Мишечка был прав — обращенная материя аннигилирует не вся, а самую чуточку!

На дисплеях гнулась стрела манипулятора, затягивая в кузов угловатый костяк инвертора.

— Тяжелый… — пробормотала «Росита».

— Ну, да! Там одной меди — тонны полторы! В катушках…

На большом экране ворочался танк, приспосабливаясь к мишени — щиту, увешанному пластинами из разных металлов и сплавов.

— Лиза, можно тебя отвлечь? — осторожно начала Марина.

— Да конечно! Всё уже… А что ты хотела?

— Да я… о том третьем.

— А-а… — поскучнела Лиза.

— Понимаю, — мягко улыбнулась Марина.

— Да нет, — смутилась Пухова. — Просто… Да я даже не знаю, что еще сказать!

— А вот как ты думаешь, откуда Сергей… этот… как его… Дыскин, вообще знал, где и когда покажется «Жигуль»? — неторопливо, вкрадчиво даже, спросила Ершова. — Я в тех местах не была, только карту видела, но… Ну, хорошо, допустим, Дыскин поджидал Мишу. А почему именно там? С чего он взял, что «Жигули» проедут как раз по той дороге?

— Ну-у… Может, ему этот третий позвонил, и сказал? — неуверенно предположила Лиза.

— А третий откуда знал? Он что, следил за Мишей?

— А если… — начала Пухова и смолкла. Подумала, и выдала версию: — А если Мишу подслушивали? Дыскин или этот… третий? — она замерла, ширя глаза. — Ой… Марин… Да нет… А… А если — да? Я, кажется, знаю, кто был третьим…

— Кто? — выдохнула Ершова.

Лиза затрудненно помотала головой.

— Нет… Давай, проверим сначала? Он и «Жигули» помог купить Браиловым, и телик… В очереди стоял на «Рубин-нео», понимаешь? И она как раз подошла! А он: «Бери, говорит, Миша, я к своему „Рекорду“ привык!» Сама слышала! Лена радовалась так… Говорит, распаковали, включили, а на экране цвета чуть-чуть смещаются. —