Прыжок - Сергей Лукьяненко

– Но это «всё, что угодно» заставило Двести шесть – пять написать «ничто не имеет смысла» и покончить с собой, – возразил командир.

– Меня куда больше пугает то, что они сделали это вместе с симбионтом, – негромко произнёс Уолр. – Видите ли, командир, Двести шесть – пять отвечает за логическую структуру сознания, а Толла – за эмоциональную сферу. Двойное самоубийство означает, что причина была невыносима как логически, так и морально. Это пугает.

– У нас меньше двух часов до выхода из червоточины, – сказал Горчаков. – Лев, я попрошу вас сделать вскрытие немедленно. И даже скажу, на что именно обратить особое внимание.

Он не отрывал взгляда от Ксении.

– Вероятно, ваша догадка подтвердится, – негромко сказала Первая-отделённая.

– Так, может быть, вы скажете сами?

– Ракс не открывают чужие тайны, – прошептала Ксения.

– А действительно ли она чужая? – спросил командир. Не дождавшись ответа, продолжил: – Хорошо. Вы с Уолром попытайтесь разобраться с модулятором. Марк, ты помогаешь им! И попроси кого-нибудь прийти сюда с грузовой платформой…

В двери заглянул Матиас, ещё улыбающийся и явно не знающий о случившемся.

– Я сразу попросил, – признался Марк. – Решение о вскрытии было предсказуемым.

Криди на удивление легко освоился в рубке «Твена». Он даже приспособился к человеческому креслу, потребовалось лишь слегка настроить ремни и фиксаторы.

– Ты хороший инженер, – сказал Гюнтер. – Но сейчас помощь требуется мне.

Когда оружейник сидел в своём кресле, ничто не выдавало его ранения. Скорей уж, о произошедшем можно было судить по не выведенным до конца пятнам на кресле и вмятине на пульте – одна из «мягких» пуль всё-таки прошила тело Гюнтера навылет.

– Как самочувствие? – деликатно спросил Криди. По его мнению, то, что оружейник мог самостоятельно передвигаться, хоть и с трудом, уже было чудом. Но люди, он это давно понял, любили пожаловаться.

– Ноги как ватные, в животе болит, голова тяжёлая, на левой руке пальцы подрагивают… – начал перечислять Вальц. Криди участливо кивал, размышляя о том, что люди склонны заморачиваться на пустяках. Как бы они пережили настоящую травму, вроде потери хвоста, будь он у них? Наверное, рыдали бы без умолку… – И член пока не работает, – почему-то понизив голос, добавил оружейник. – Не то, чтобы на борту ему нашлось занятие, но всё-таки обидно.

Криди устыдился своих мыслей. Если и было, с точки зрения кота, что-то ужаснее травмы хвоста, так это импотенция. «Он нарочно жалуется на мелочи, но иронизирует над главным, подчёркивая свою отвагу и сдержанность, – подумал кот. – Это поведение настоящего воина».

– Для меня будет честью помочь в вашей работе, – сказал Криди. – И я уверен, что медицина вашего мира сумеет всё исцелить.

Про себя он подумал о том, что, возможно, и его хвост потерян не навсегда.

Это обнадёживало. Криди не хотел вернуться в родной мир калекой, пусть даже героическим.

Вошёл Горчаков, махнул рукой на попытку Гюнтера подняться. Уселся в своё кресло. Устало потёр лицо.

– Мои соболезнования по поводу гибели Двести шесть – пять, – сказал Криди.

– И Толлы, – добавил Гюнтер.

Марк сообщил им о произошедшем сразу же после того, как тело феольца было найдено.

– Мы сглупили, – сказал Горчаков и откинулся в кресле. – Нельзя было оставлять его без наблюдения.

– Но он же попросил! – не согласился Вальц.

– Да. Но я понял, как надо было обойти просьбу. Вести запись происходящего в изолированный блок данных. Мы не предотвратили бы трагедию, но сейчас, просмотрев запись, понимали бы намного больше.

– А я бы просто следил, – заметил кот. – Извините. Но когда на кону наши судьбы и всё Соглашение – никакие договорённости не значат ничего.

Горчаков не ответил, только вздохнул. Сказал:

– Может быть, Ксения поймёт, что произошло. Марк?

– Мы работаем, – тут же ответил искин. – Но пока никаких догадок нет.

– Что могло заставить покончить с собой существо, одновременно логичное и эмоциональное? – вслух рассуждал Горчаков. – Природа агрессивности Стирателей? Ну вряд ли же… Марк, ты уверен, что в разговорах с кораблём Стирателей не было полезной информации?

– Ни малейшей, – твёрдо ответил искин. – Он одобрил мой выбор и переход на его сторону, а далее лишь отдавал распоряжения. Запустил свои боты, удалившие взрывчатку в ядре… как я понимаю, он о ней знал. Но не дал никакой информации о своём мире, о собственном строении, о наличии на борту экипажа, о движущих мотивах.

– Точно это был искин? – в десятый уже, наверное, раз спросил Горчаков.

– По скорости обмена информацией и структуре мышления – да, – сказал Марк. – Очень высокий уровень развития, я бы предположил ядро сто двадцатого, или чуть выше, цикла. Мне всё время казалось, что он… трудно сформулировать… снисходит до меня. О! Я нашёл аналогию. Общается как с несмышлёным и от природы глупым ребёнком.

– Это если его разум построен на технологии квантовых компьютеров, – заметил Вальц.

– По моему ощущению – да, – сказал Марк. – Родственную душу сразу чувствуешь, даже если не веришь в существование души.

– Ха-ха, – пробормотал Горчаков. – Ещё годик-другой, и научишься каламбурить, как Марк Твен.

– Командир! Сигнал от Ауран! – воскликнул Марк.

– Выводи на экран! – Горчаков, мгновенно сбросив задумчивость, подался вперёд.

На его персональном экране, как и на главном экране рубки, возникло помещение, больше всего напоминающее сумрачную оранжерею. За деревьями и кустами угадывались близкие стены, но всё-таки это был уголок густой тёмной зелени, посреди которой стояло серокожее существо.

– Командир Фло? – спросил Горчаков.

Существо ухитрилось слегка нахмуриться, что при отсутствии бровей и бедной мимике выглядело настоящим подвигом.

– Разумеется, командир Горчаков. Или вы меня не узнали?

– Простите, качество изображения не слишком высокое… – смешался Валентин. – Темновато.

Фло испытующе смотрел на него. Потом спросил:

– Что происходило в червоточине? Неисправность с потерей управления корабля или диверсия?

– Диверсия, – признался Горчаков. – Двое из моего экипажа были заражены психовирусом или враг каким-то иным способом воздействовал на их сознание. Они пытались уничтожить корабль и экипаж.

– Но всё хорошо? Мы зафиксировали выход из корабля и ремонтные работы.

– Да. Один диверсант погиб, другой под стражей.

– Хорошо, – сказал Фло. – Допрос дал полезную информацию?

– Скорее странную. Марк сейчас передаст вам пакет с полным отчётом.