Прыжок - Сергей Лукьяненко

– Корабль в порядке. Все системы функционируют исправно. Кабель выдержал и, вероятно, сможет отработать ещё раз.

– А потом?

– Испарится, – ответил Марк.

Горчаков кивнул. Что ж, у них всё равно не было особой надежды на защитные поля. Вот только возвращаться назад будет тяжело… сколько ещё кабеля есть на корабле… Ладно, это потом.

– Навигатор, – позвал он.

– Мы над плоскостью эклиптики, как и планировалось, – ответил Алекс. – Расстояние до звезды Лисс – около двенадцати астрономических единиц. Идёт сбор информации.

– А почему «над», почему не «под»? – неожиданно спросил Криди. – Извините, хочу понять систему координат.

Алекс смешался. Ответил:

– Ну, можно сказать и «под». Принято говорить «над», вот и всё.

– О, я так и подумал, – решил кот. – Извините, что встрял. Мне важно представлять себе пространственную картину.

Помедлив, Алекс добавил:

– Пока ничего необычного не наблюдаю. Никакого… кольца.

– Как и следовало ожидать, – произнёс Горчаков.

Конечно же, он солгал. И он сам, и остальные допускали, что Лисс опоясана кольцом Нивена или диском Олдерсона. Наверное, это было бы немыслимо красивое зрелище, особенно диск: огромное колесо со ступицей-звездой, внутренний диаметр которого был бы раскалён светилом, внешний охлаждён до абсолютного нуля, а посередине лежала бы узенькая, ну в половину астрономической единицы примерно, полоса обитаемости…

Жуть. А как бы там обстояло дело с силой тяжести? Генераторы гравитации? Уступы, на которых людей и атмосферу удерживает центробежная сила?

Но ничего такого не было.

И быть не могло.

– Врунья, – сказал Горчаков, постаравшись произнести это как можно мягче и с жалостью.

– Обнаружена планета в обитаемой зоне, – сказал Алекс. Помедлил и добавил: – Одна планета. В системе только одна планета. Землеподобная.

– Странно, – только и ответил Горчаков. Такое случалось, конечно, но, как правило, помимо единственной планеты было хоть что-нибудь ещё. – Пояса астероидов, протопланетные диски?

– Ничего. Очень чистая система. – Алекс покрутил головой в навигационном шлеме. – Довольно странно, командир, согласен. Но такое бывает, если звезда проходит рядом с источником гравитации, внешние планеты-гиганты может сорвать с орбит…

– Хотя бы кометное облако?

– Пока ничего, – сказал Алекс. – Извините.

– Это согласуется с нашими данными, – сообщила Ксения. – Одна планета земного типа. Наверное, мы зря не обратили внимания на уникальность такой конфигурации. Но если ничего более странного нет…

– Обнаружен энергетический центр на орбите планеты, – внезапно сказал Марк. – Мощный поток инфракрасного излучения. В видимом диапазоне всё чисто. Радиоволны, рентгеновское и гамма-излучение отсутствуют. Признаков гравитационной аномалии нет.

– Так, и что это? – спросил Горчаков.

– Не знаю, – смущённо ответил Марк. – Готов отправить зонды. А так… я бы сказал, что там нечто горячее.

– Висит, горячее, но не светится… – пробормотал Горчаков. – Что бы это могло быть?

– Лампочка перегорела? – предположил Марк.

Несколько секунд Валентин молчал, потом рассмеялся.

– Знаешь, а у тебя уже получается шутить! Отправляй зонды. По дальней траектории, с выводом в плоскость эклиптики… в общем, чтобы нас нельзя было отследить. Активных сенсоров не использовать.

Но, отдав эти абсолютно резонные команды, он подумал о том, что, если в системе Лисс есть хотя бы простейшие станции наблюдения за пространством, генераторы Лавуа уже всех оповестили об их прибытии.

Запас зондов «Твена» был не только восполнен Ракс полностью, но и сами зонды теперь лишь внешне напоминали земные. Куда более чувствительные датчики, маскирующие поля, скоростные двигатели, а следовательно, как заметил Вальц, – каждый зонд теперь мог послужить кинетическим снарядом, способным вывести из строя небольшой корабль. А ещё каждый зонд мог произвести до трёх пространственных сдвигов, словно десантная капсула Ракс, разом преодолевая несколько астрономических единиц.

Но до их подлёта к планете, тем более с учётом сложной траектории, всё равно оставалось больше часа.

Корабль Ауран принял на борт своего капитана и отстыковался. Ауран предпочитали действовать в одиночку, единственное, что они пообещали – проконсультироваться перед любыми активными действиями. С учётом их предложения сразу же взрывать звезду, прозвучало это не слишком оптимистично. Но спорить не стала даже Ксения.

Закончилось сканирование системы. Да, она действительно оказалась пустой. Одна планета, один «горячий» объект на орбите и жалкие крохи космического мусора – несколько метеорных скоплений, два десятка астероидов, с трудом заслуживающих такого наименования, жалкое облако протопланетной пыли там, где в большинстве систем расположен пояс Койпера, рассеянный диск и облако Оорта.

– Либо эта звезда прошла рядом с чёрной дырой, которая ободрала всю систему… – выразил общее мнение Вальц. – Либо кто-то сознательно уничтожил всё лишнее.

Горчаков посмотрел на него с одобрением. Гюнтер не просто достойно пережил травму, едва не унёсшую его жизнь, но словно бы даже подтянулся, стал жёстче и собраннее.

– И зачем это нужно? – спросил командир. – Никаких астроинженерных объектов в системе нет.

– Может быть, для безопасности планеты? – предположил Гюнтер. – Чтобы на голову её обитателям даже теоретически ничего не свалилось.

Горчаков кивнул. Логичная мысль… вот только где эти обитатели? Никаких классических сигнатур цивилизации: радиоизлучения, космических станций, радиоактивных следов.

– Посмотрим, – сказал он. – Ксения, ты подумала над моим вопросом?

– Кто я такая? – спросила девушка.

– Да. Ты Ракс или человек?

– Моё происхождение…

– Мы знаем его. Ты крошечная часть искина в теле, созданном по образу и подобию человеческого. Но теперь ты отделена. Ты уже не вернёшься в материнское сознание. Кем ты себя считаешь?

Девушка молчала несколько секунд. Потом повернулась к командиру.

– Я сделала выбор ещё на планете. Я Ксения. Я человек, если вы готовы считать меня человеком.

– Тогда ответь. Ты ведь догадываешься, что именно я попросил проверить доктора.

Ксения помедлила, потом ответила вопросом:

– Что-то, связанное с Толлой?

– Да. Кто такие феольцы?

– Гуманоидная форма жизни, генетически и морфологически близкая к человеческой. – Ксения поколебалась и добавила: – Как и многие другие разумные виды. Вы же это знаете, вы исследовали множество разумных и неразумных видов.