Сладкое искушение - Венди Хаггинс

По затем мысли пересекает маленькая искорка света. Анна будет близко. Очень близко.

Видеться с ней нельзя — я столько месяцев держался, нельзя так просто брать и перечеркивать все усилия. Да и не нужен мне Белиал, следующий по пятам и повторяющий свои угрозы. Однако, раз уж так получается, никому же не станет хуже, если я проясню один вопрос, — ну вот, чем не доказательство того, каким жалким я стал.

Но погрузиться в эти мысли я позволю себе позже. И вот я вдыхаю морозный воздух Джорджии и вижу седан, встречающий меня у аэропорта. Я ожидал, что начну испытывать приятное возбуждение от перспективы физической близости с девушкой, но оно не приходит. Ведь я этого не хочу. Впервые я сошел с пути добра в октябре и с тех пор сам себе напоминаю собственную сердитую оболочку.

Всю дорогу к дому отца я думаю об этом. Сжимаю и разжимаю ладони, снова и снова.

Позволят ли мне отказаться от работы с очередной племянницей Мариссы? А вдруг ею окажется очередной ребенок? Смогу ли я зайти так далеко и остаться в живых?

Войдя в дом, я встречаю отца с Мариссой за чаем. Их взгляды обращаются ко мне, но они сразу же возвращаются к обсуждению дел. В кресле рядом с ними сидит девушка с зачесанными назад волосами. На вид ей шестнадцать или семнадцать, слава богу, не малолетка. Отец с Мариссой беседуют на французском, который я прекрасно понимаю, а вот девчонка, походу, нет. Но я не вслушиваюсь, мне как-то параллельно на их дела. Встав в дверном проеме, ведущем в шикарный зал, я стискиваю зубы, пока они переговариваются. Я вглядываюсь в уродливую абстрактную картину на стене. И ощущаю на себе взгляд девушки.

Закончив, Марисса оборачивается ко мне, сидя в своем кресле.

— Кайден. — Усилием воли, я перевожу на нее взгляд. — Это моя новообретенная племянница. Ива. Надеюсь ты составишь ей сегодня компанию.

Марисса протягивает руку и гладит девушку по голове. Ива застенчиво улыбается ей, а следом и мне, отчего я лишь сильнее сжимаю челюсть. Девчонка даже не представляет, что ее ждет. Заставляю себя кивнуть, во рту пересыхает, пока я ищу выход из положения. И быстро придумываю план, правда, идея явно слабая.

— Слышал, что сегодня в городе будет рейв, — говорю с грохочущим сердцем. — Я подумал, а почему бы не убить двух зайцев одним махом. Может, я возьму Иву с собой туда, а завтра, по пути на вечеринку, закину ее обратно к Мариссе?

Черт. Я как-то не подумал. Они же спросят, куда я ее повезу. Может, на смотровую точку? Отец поворачивается к Мариссе, а та, отбросив свои длинные черные волосы за плечи и постукивая ноготками друг о друга, пожимает плечами. Проклятье, этот жуткий звук. Всеми силами стараюсь не вздрогнуть.

— Мне без разницы, — говорит Марисса, тянется и поглаживает девчонку по щеке, — Главное, чтобы работа была выполнена, и она в безопасности добралась до дома. Но держи ее подальше от толпы. Марисса смотрит мне в глаза и произносит по-французски, — Покажи ей, как доставить удовольствие мужчине. Оставлять невинной необязательно.

— Oui (франц. — да.). — Я киваю и стараюсь не показать облегчения.

— Можешь взять БМВ. — Отец бросает мне ключи, при этом дьявольски улыбаясь Мариссе, на которую переключает все свое внимание.

Я смотрю на Иву и кивком показываю в сторону двери. Девушка быстро следует за мной.

За исключением той маленькой девочки в прошлом году, я никогда не оставлял "племянницу" необученной. Сегодня такое будет впервые, надеюсь. Я завожу машину и бросаю взгляд на число на приборной панели. День святого Валентина. Прям в тему.

Я веду молча, нервно постукивая пальцами по рулю, в то время как девушка сидит, сложив ручки на коленях. Ее жалкий свитер не предназначен для нашей зимы. Я прибавляю обогрев.

Когда мы проезжаем пять миль, зону слышимости, я набираю в грудь воздуха и медленно выдыхаю.

— Ты говоришь по-английски?

— Да, — отвечает она с сильным акцентом.

— Ты в курсе, для чего тебя привезли в Америку?

— О, да. Брат все объяснил. Меня выдадут замуж за статного мужчину, который обо мне позаботится.

Я с трудом сглатываю. Обычно я осторожен с этими племянницами. Держусь отстраненно и не позволяю думать. Но прошло слишком много времени, и в мой разум проникло всякое. Я не смогу пропустить слова этой девушки мимо ушей. Они проникают в меня.

Ива робко спрашивает:

— Это ты станешь моим мужем?

Я стреляю взглядом в ее сторону и замечаю, с какой надеждой она изучает мое лицо. Вернув свое внимание к дороге, я собираюсь произнести слова, которые разобьют ее надежды на миллионы осколков. Впервые я расскажу племяннице Мариссы всю правду без прикрас, преуменьшений или хвалебных од.

— Ива… Мне очень жаль, но никакого мужа не будет. Брат тебя обманул. Он продал тебя. Отныне ты рабыня, а Мадам Марисса — твоя хозяйка.

— Я… что ты сказал? — Ее голос дрожит. Об заклад бьюсь, она росла в нищете. А раз глава семьи — брат, значит, родители, скорее всего, погибли от какой-то болезни, так как на лечение не было средств. Знакомая ситуация у многих других племянниц. Вероятно, ее братец разбазарил последние гроши на наркоту или алкоголь. Ее начинает трясти.

Я везу нас к городскому парку, где нет посторонних глаз и ушей.

Грудь Ивы вздымается от быстрых и хаотичных вдохов. Что неудивительно. Надо успокоить ее. Я останавливаю машину и поворачиваюсь к ней.

— Пожалуйста, сэр, — говорит она. — Я не понимаю!

Мне не по себе, пока я провожу экскурс Иве в новый мир. Объясняю, чем ей придется заниматься, и что случится, если она не будет слушаться. И признаюсь, что если она выдаст хоть часть этого разговора, — меня убьют.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — обвив себя руками, спрашивает она.

Глядя на нее, я качаю головой.

— Хочу, чтобы ты знала правду. Мне очень жаль.

— Ты ведь работаешь на них?

— Не по собственной воле. В этом мы с тобой чем-то похожи, Ива. Или я выполняю указания или меня убивают.

Впервые мне в голову приходит подобное сравнение.

Вечер проходит мучительно — я с девушкой в машине, сам говорю спокойно, а она на грани истерики. Я отвечаю на ее вопросы. Объясняю, что грозит нам обоим.

— Ты девственница? — спрашиваю я. Она опускает взгляд и склоняет голову — значит, нет. — Тебе нечего стыдиться. Просто пытаюсь понять, как много ты знаешь. Я ничего тебе не сделаю, но если у тебя есть вопросы… о мужчинах…

Она бешено мотает головой.

— Придется притвориться, что я показал тебе, как вести себя с мужчинами, Ива. Ты понимаешь, о чем я? Если узнают, что мы с тобой просто беседовали, — нас накажут.

Она кивает, а из глаз у нее текут слезы.

— Я знаю, что делать, — глухо произносит она. — Я не хочу ехать в дом той женщины! Не заставляй меня. Пожалуйста!