Город семи дорог - Морвейн Ветер

– Заткнись, рабыня.

Охранник сказал последнее слово так, будто выплюнул. Этой интонации, как и всего, что произошло с момента её перехода через Врата, Нина не понимала.

– Я не нарушаю распоряжений господина, обращаясь к тебе. Закон я тоже не нарушаю.

К своему удивлению, вместо ответа Нина получила тычок электрошокером под рёбра и, коротко выдохнув, осела на пол.

В следующее мгновение двери лифта открылись, её подхватили под мышки и поволокли – куда, Нина не знала.

В камере предварительного заключения Нину, по её внутренним часам, продержали несколько дней. По внутренним – потому что настоящих часов здесь не было и даже еду приносили не настолько регулярно, чтобы можно было отсчитывать время по приёмам пищи.

Когда Нина только вошла в камеру, она увидела, что кроме неё здесь находятся ещё пятеро человек. Все они в разных позах расположились на протянувшихся вдоль стен нарах. Однако разговор никто из них завести не пытался, и на вялые попытки расспросить об этом месте все лишь отворачивались.

Причину такого поведения Нина поняла чуть позже – когда двое заключённых, устроившись в самом тёмном углу, принялись шушукаться между собой. Именно в этот момент охраннику вздумалось встать и, потягиваясь, подойти к решётке. Заметив парочку, он молниеносно выхватил из-за пояса жезл и пустил его в ход, так что оба раба взвыли и откатились друг от друга на разные концы койки.

Нина впилась ногтями в ладонь, чтобы усидеть на месте. Им не оглашали правил, согласно которым нельзя говорить друг с другом. Но Нина уже начинала понимать, что господа и сами не собираются соблюдать собственных правил. Только у них есть жезлы, а у рабов – нет.

Охранник хрипло рассмеялся.

– Собаки, – выплюнул он. – Без разрешения господина вы тут совокупляться не будете.

– Мы не… – попытался возразить один из рабов – и тут же взвыл, снова ощутив действие жезла на себе.

– Учись с господином говорить.

Нине мучительно хотелось вмешаться хотя бы для того, чтобы понять, чем заключённый заслужил такое отношение. В чём он нарушил закон. Да и ещё куча вопросов роилась в голове: например, как долго её собираются здесь держать, и что будет с ней потом?

За три дня её пребывания в камере дважды охранники подзывали к решётке рабов и отдавали команду:

– На выход!

Оба раза заключенные повиновались без всякой радости.

В третий раз всё было точно так же, только вместо охранника «На выход!» скомандовал незнакомый молодой человек, так же замерший у решётки с жезлом в руках.

Стройная рыжеволосая девушка бегом бросилась к нему и, упав в ноги, обняла его колени. «Хозяин», – поняла Нина и на мгновение испытала тоскливую зависть.

А в следующую секунду хозяин за волосы оторвал от себя рабыню, заставляя запрокинуть голову назад, отвесил той звонкую пощёчину и плюнул в лицо.

– Ни на что не способна, – бросил он, высвободился из рук девушки и, не оглядываясь, двинулся прочь. Рабыня подскочила на ноги и засеменила следом за хозяином.

Нине стало противно. Она так и не поняла, что рабыня сделала не так.

В конце концов, не выдержав, она подошла к решётке и постучала по ней, привлекая внимание охранника.

– Разрешите задать вопрос, господин, – озвучила она свою просьбу.

– Не разрешаю, – отрезал охранник. Он сидел за столом, уткнувшись в мини-планшет, и даже не поднял головы.

– Я хотела бы узнать, господин, что будет со мной. Ведь мой господин далеко и отправил меня с поручением. У меня есть клеймо. По закону Аэрении я имею право перемещаться по улицам в одиночку, если у меня есть клеймо…

Охранник поднял на неё удивлённый взгляд. Нина ощутила, как густеет тишина у неё за спиной – заключённые затаили дыхание, ожидая, что будет дальше.

– Ты откуда взялась такая наглая, рабыня?

– Из питомника «Белая лилия». Я знаю своё место. Но в данный момент я забочусь о выполнении приказа хозяина, господин. И потому вынуждена настаивать…

Охранник потянулся к жезлу, и Нина приготовилась закричать, но не успела.

– Пробили! – раздался голос со стороны двери, и ещё один офицер показался на пороге. – Ты не поверишь, Барт.

Опасливо оглядываясь на Нину, новый участник разговора подошёл к коллеге и протянул ему какие-то распечатки.

– Охренеть… двенадцать лет?..

Вот теперь Нина почувствовала, что по-настоящему влипла.

Оба охранника посмотрели на неё.

– И что, нам теперь её отпустить?

– Да с чего бы? Она рабыня. У питомника на неё имущественные права.

«Чёрт».

– Они уже прислали запрос. Но вначале предлагают её помариновать.

Нина не знала и не хотела знать, что значит «мариновать». Проводя аналогию с лексиконом «Монолита», она могла предположить, что ничего хорошего.

– Тогда забирай, – согласился Барт.

Второй охранник, взяв у него ключи, направился к двери, ведущей в камеру.

– На выход! – скомандовал он.

Нина молча повиновалась. Так же молча последовала за охранником к лифту и дальше наверх. Вышла на залитую солнечным светом улицу и на несколько мгновений ослепла. К счастью, она успела заметить, что и офицер моргает, прикрывая глаза рукой. Потому не дожидаясь, когда собственное зрение восстановится, Нина рванула из-за пояса охранника жезл и крепко приложила того по макушке.

Раздался вой сирены, и, прежде чем тот успел стихнуть, Нина рванула в ближайший проулок.

Так, улочка за улочкой, то и дело сворачивая в подворотни и не останавливаясь ни на миг, она бежала добрых полчаса.

Потом, когда выбилась из сил, приникла к одному из домов спиной, тяжело дыша. Жезл Нина всё ещё сжимала в руках.

Погоня отстала, но, переведя дыхание, Нина вынуждена была сосредоточиться на том, что делать теперь.

«Нужно добраться до связного. Кларк Ламберт. Осталось понять, где его отыскать. А для этого нужно выйти в сеть».

Нина оглянулась по сторонам. К собственному сожалению, она видела один-единственный выход.

Всё так же стараясь держаться в тени, Нина побрела по проулкам в поисках прохожих.

Такой – невысокий и щуплый молодой человек, как на заказ, с мини-планшетом в руках – обнаружился метрах в ста.

Нина бесшумно приблизилась к нему со спины и зажала рот рукой.

Прохожий попытался вскрикнуть, но Нина лишь прошептала ему на ухо:

– Тихо. Мне просто. Нужно. Позвонить.

Дрожащий от страха незнакомец торопливо закивал головой.