Город семи дорог - Морвейн Ветер

Спустя два часа он уже был дома, в своём бунгало на берегу океана. Бросил чемодан прямо в холле, разделся до пояса, вышел на веранду и рухнул в шезлонг.

Пенные волны бурлили почти что у самых его ног, и их тихий шелест постепенно погружал Гаррета в состояние покоя, из которого его выдернула «Инициатива».

«Больше меня никто не будет искать», – подумал он, сам не зная, радует его эта мысль или нет. Закрыл глаза и полностью погрузился в лёгкий шёпот прибоя.

Над Аэренией светило солнце.

Нина знала, что здесь оно светило всегда – одна из тех технологий, которыми Аэрения по праву гордилась и которые не раскрывала никому. Однако видеть собственными глазами это глубокое голубое небо, не тронутое и тенью городских испарений, было не совсем привычно.

Там, где Нина жила обычно, экология тоже была не слишком плоха. Но всё же воздух не был таким чистым и прозрачным, как здесь.

Врата выходили в небольшой комплекс пещер, и окружающее пространство занимали множественные посты проверки. Нина заранее предчувствовала, что застрянет здесь на добрую половину дня: в этом был привычный уже парадокс. Перемещение между мирами занимало один миг, зато прохождение зоны контроля в лучшем случае удавалось ужать до нескольких часов. И это если перемещение происходило между мирами Сети. А Аэрения, по слухам, более чем трепетно относилась к проверке въезжающих со стороны. Туристов здесь любили. Но любили нежной любовью домашнего тирана, который предоставит тебе все удобства строго в зоне видимости своей охраны.

В этом заключалась основная проблема миссии, как видела её Нина. Ни из чего не следовало, что связной сейчас находится в туристической зоне, а за её пределы приезжую никто бы не пустил.

Всё, однако, пошло не совсем так, как она ожидала.

Проверив сканером клеймо, симпатичная девушка в форме компании Gate-Travel нахмурилась и снизу вверх посмотрела ей в глаза. Дружелюбная улыбка мгновенно исчезла, сменившись высокомерным презрением.

– Где твой хозяин, рабыня? – резко спросила она.

– Остался дома, госпожа, – Нина постаралась мило улыбнуться, хотя от её взгляда сделалось неуютно. – Он приказал мне передать сообщение своему другу. Не подскажете, откуда я могу выйти на связь?

Взгляд девушки стал ещё холодней. Она обернулась и кликнула кого-то по имени Мевил. Тут же рядом появился молодой мужчина в псевдовоенном кителе красно-коричневого цвета.

– Что стряслось?

– Тут рабыня… говорит, что хочет позвонить, – в голосе девушки звенело такое возмущение, как будто Нина предложила ей устроить стриптиз в зале ожидания.

– Таков приказ моего господина, – сказала Нина, поймав на себе взгляд начальника смены, – Мевил, судя по всему, занимал именно эту должность. Нина не только по справочникам, но и по тому, чему её учили в детстве, знала, что обращаться с посторонними господами надо с должным почтением, не возражать, но всегда помнить, что твой господин – только тот, кто надел на тебя ошейник и поставил клеймо.

– Они с каждым днём становятся всё наглей, – сказал начальник смены. Отстегнул от пояса чёрный цилиндр и провёл по нему пальцем.

Нина несколько секунд смотрела на предмет в его руках. Она помнила, что такие жезлы есть и каждый настроен на определённого раба. Другие девочки в питомнике часто корчились от боли, когда такие штуки наставляли на них и, наверное, так же водили по ним пальцем. Деталей Нина уже не помнила, потому что лично её если и наказывали, то только плетью пару раз. Она была примерной ученицей и не давала повода разозлиться. Её основной куратор – пожилой раб Натис – всегда говорил, что из Нины получится идеальная рабыня. А потом почему-то добавлял: «Если найдётся господин, который сумеет это оценить». Что значит вторая половина его слов, Нина не знала ни тогда, ни сейчас.

Зато теперь она с удивлением смотрела на жезл, понимая, что, наверное, должна закричать, как кричали остальные рабы. Нина вообще помнила мало случаев, когда ей приходилось кричать. Даже на занятиях по болевым практикам она делала это только если получала приказ.

Нина собралась с мыслями и, постаравшись вспомнить, что чувствовала тогда, когда её пороли на военной базе «Ордена Вечных Звёзд», издала негромкое:

– А-а-а!

«Наверное, надо было согнуться пополам», – запоздало подумала она, когда двое таможенников переглянулись между собой.

– У неё нет чипа! – выдохнула девушка. – Я знала, что с ней что-то не так!

Нина отступила назад, оглянулась через плечо и попятилась к Вратам – но было уже поздно.

Раздался короткий вой сирены и Нина увидела, что несколько охранников несутся к их стойке.

– Вот эта! – закричал Мевил, указывая на Нину.

Нина бросила последний короткий взгляд на Врата, судорожно соображая, нужно ли пытаться бежать. Она сделала ещё один шаг назад, но тут же остановила себя, напомнив о том, что прилетела на Аэрению не просто так. Прежде чем покинуть её, нужно закончить миссию. А в случае удачи связной, наверное, поможет ей вернуться назад.

– Я не сопротивляюсь! – сказала она, поднимая руки, и тут же коротко вскрикнула, уже по-настоящему, когда поперёк живота ударила электрическая плеть.

Мгновение – и вторая впилась в ноги под коленями, так что те сразу стали ватными.

Нина осела на пол. Она получила ещё несколько ударов, но эти ощущались уже слабей. Эффект неожиданности сошёл на нет, и боль становилась привычной – какой и должна быть.

Она попыталась встать, но ноги не слушались, и Нина полуинстинктивно свернулась клубком, прикрывая коленями живот, а руками – лицо.

– Я не сопротивляюсь! – повторила она. – Я буду послушной, господа!

Но, хотя охранники наверняка слышали её слова, один из них подошёл вплотную и несколько раз ударил её ногой в живот. А другой, поддерживая инициативу, прошёлся ботинком по спине.

– Знай своё место, рабыня, – сказал тот, что навис над ней.

– Я знаю, – ответила Нина. Тело гудело от боли, но страшно не было. Однако Нина знала, что слова послушания успокаивают господ. «Нормальных господ», – напомнила она себе, когда перед глазами всплыла реакция Гаррета на просьбу о наказании. Эти пока не походили на нормальных, хотя и до Гаррета им было далеко. – Я буду послушной, господа.

– Заберите её.

Охранники подхватили её под руки и, в самом деле покорную, потащили прочь.

– Шагай! – рявкнул один из них, но шагать Нина не могла. Она попыталась шевельнуть ногой – но без толку.

Наконец, под прицелом сотни любопытных взглядов, её проволокли через зал подземного этажа и затащили в лифт.

– Что я сделала? – спросила Нина, когда они оказались внутри и двери закрылись. Здесь, где у противника не было достаточного пространства, чтобы использовать преимущество в численности или электрические плети, Нина легко смогла бы справиться даже с двумя – тем более, что ноги уже начали потихоньку отходить от паралича. Однако она медлила, потому что не была уверена, что инцидент стоит того, чтобы вступать в силовое противостояние. Пока ещё она была просто рабыней, по глупости напортачившей, едва господин оставил её в одиночестве. После драки она стала бы преступницей, и выводить её из операции пришлось бы уже кому-то другому – если, конечно, за ней вообще кого-нибудь пошлют.