Наша остановка - Лора Джейн Уильямс

Он не мог нормально закончить ни одно предложение.

– Потому что тебе кажется, что ты мог бы? – предположила Надя, и он кивнул.

Надя не знала, что думать. Тело не проявило особо бурной реакции на слова Эдди – она не хотела устраивать сцен или плакать. Однако ее эго было задето. Потому что, согласно его словам, ее недостаточно. И все прежние сомнения вкупе с чувством незащищенности вернулись: о том, что в ней чего-то не хватает, что ни один мужчина по-настоящему ее не захочет и что с ней в любви не так легко, как с другими женщинами.

– Не знаю, что сказать.

Эдди слегка улыбнулся:

– Пожалуй, мне хотелось бы узнать: причина в ком-то другом? Или ты хотела бы себе другого? Мне кажется, меня тебе как будто не хватает.

Ему кажется, что его ей не хватает? Разве он только что не сказал, что ему недостаточно ее? Не успела Надя ответить, как сердце совершило кувырок при мысли: «Парень Из Поезда». Их переписка друг с другом, ее предвкушение – все это волновало. Но это ничто, ведь – Эдди настоящий, реальный мужчина, с которым она разговаривала с глазу на глаз, спала в одной постели и строила планы. Ей просто нужно больше времени, и всё. Больше времени, чтобы влюбиться в него. Она бы смогла, если бы попыталась. Надя не сомневалась в этом.

– Никакого другого нет, конечно же, нет! – проговорила Надя. – Эдди, я правда замечательно провожу время с тобой.

Эдди кивнул:

– Ну ладно тогда. Я сказал тебе, что чувствую.

– И что теперь?

– Ну, пойдем домой, поедим и продолжим наслаждаться этим.

– И даже не важно, что ты думаешь, что был бы счастливее с кем-то еще?

Эдди посмотрел на нее:

– Думаю, мне просто нужно немного уверенности, и всё. Я влюбляюсь в тебя, Надя.

Надя вздохнула. Он в нее влюбляется. Ее достаточно. Как приятно было это услышать. Ей требовалась его влюбленность. Требовалось знать наверняка, что ее достаточно. А ответное чувство вскоре проснется. Со временем. Просто нужно немного времени.

– Так… ты собираешься продолжить… это? – спросила она.

– Если хочешь, – ответил Эдди, а Надя хотела. Она правда на самом деле отчаянно хотела чувствовать то же, что и Эдди. Хотела влюбиться в этого замечательного мужчину. Хотела сделать его счастливым. Хотела быть счастливой сама.

– Давай расплатимся и пойдем, – предложила она, потянувшись за сумочкой. – Только карту свою найду.

Она порылась в глубинах темно-синей кожаной сумки, стараясь найти кошелек. Нащупала края пластикового прямоугольника.

– Вот она! – триумфально воскликнула она. Немного удивилась, что карта оказалась не в кошельке, а увидев ее, поняла почему. Это не ее карта. Карта завалялась с той ночи – с именем «Д Е Вайсман». Она и забыла, что забрала тогда его карту. Надя бросила ее назад в сумку, словно обжегшись, а Эдди сказал:

– Я заплачу, детка. Ça va sans dire.

– Савва что? – не поняла Надя.

– Ça va sans dire. По-французски. Это значит: «Само собой разумеется».

– Я ни разу не слышала ни от кого такого выражения за всю жизнь.

– Многие не слышали. Но тебе не кажется, что звучит элегантно? Ça va sans dire…

Надя уставилась на него. На ее взгляд, звучало вычурно, и вдруг все в нем стало ее раздражать. Его дурацкая фраза, дурацкая куртка, дурацкие доброта и честность.

– Но если, – прицепилась она к этой теме, – мало кто понимает значение фразы, зачем говорить ее?

– Потому что мне она нравится, – сообщил он. Бармен протянул терминал, и Эдди приложил свою карточку.

– А не стоит ли объясняться прозрачнее? Употребляя такие выражения, ты будто нарочно сбиваешь собеседника с толку. Люди спрашивают тебя, что это значит, а тебе приходится пояснять.

Эдди рассмеялся, ее тон его не сконфузил.

– Ну и что тут плохого? Заодно научу их чему-нибудь новому.

– Выпендреж.

– Нет. – Вот и все, что он сказал. «Нет».

И обычно Надя уважала его как раз за это: Эдди знал себя, знал себе цену, и чужое мнение на него никак не влияло. Но теперь у Нади отчаяние сменилось надеждой попробовать с этим мужчиной, а надежду сменил гнев. Иррациональная ярость. И, увы, она знала причину. Она позволила себе так разозлиться из-за того, что понимала: следовало быть с ним честной. Следовало сказать, что да, она думала о ком-то другом, что частичка ее оставалась не с ним. Она продолжала встречаться с этим мужчиной потому, что была одинока и в какой-то момент подумала, что он – все, чего она достойна (ну почти). Надя так разозлилась на себя! Она же знала, мать ее, знала, что лучше быть одной, чем с не тем парнем, а нутром чувствовала, что Эдди – не тот. И двух месяцев хватило, чтобы в этом убедиться. Неудобно сейчас признавать эту правду.

Снаружи Эдди спросил:

– Что с тобой?

Надя повернулась к нему и ответила:

– Ты прав, не так ли? У нас не получается.

Эдди открыл рот, потом закрыл.

– Да боже мой, – проговорил он наконец, – я буквально пять минут назад пытался порвать с тобой, но ты попросила дать тебе еще один шанс. А сейчас сама бросаешь меня?

Надя посмотрела на него, чувствуя себя первостатейной стервой. Но она не пыталась так поиздеваться над ним. Вовсе нет. Ей было стыдно – стыдно потому, что поступила хуже, чем позволяла ее натура. В этот момент ей показалось, что она заметила знакомый силуэт, и хотя Эдди стоял в ожидании ее ответа, она замерла. «Это Габи!» – подумала Надя. И почувствовала облегчение, увидев подругу. В последний раз они виделись несколько недель назад у работы за завтраком в «Белланджере» – и то, просидев часок, Габи улизнула куда-то. Позже она ушла с головой в проект МИ-6, и в офисе они не виделись. Даже если Надя не могла рассказать, что случилось, объятия придали бы ей сил и храбрости. Однако она не поторопилась окликнуть подругу. Что-то было не так.

Габи держала за руку кого-то, кто шел за ней, и вскоре показалась Эмма. Они встречались без Нади. Почему они так поступили? Инстинктивно Надя попятилась обратно к двери бара.

– Что ты делаешь? – спросил Эдди, на что Надя ответила только:

– Тсссс!

Затаившись под навесом, она наблюдала за лучшей подругой с работы и лучшей подругой по жизни, а в душе разрасталось тяжелое чувство. «Они меня бросили, – думала она. – Бросили, чтобы встречаться без меня». Надя ощутила себя униженной – и в то же время сущим ребенком. Вызывал странное чувство тот факт, что они болтают наедине и узнают друг о друге все больше, и в то же время все чаще общаются не через нее, а формируют собственный альянс, в котором ей нет места. Эмма откровенно солгала ей ранее, сказав, что у нее свидание. Надя чувствовала себя преданной. И в то же время зачарованно следила за происходящим.