Придон - Юрий Никитин

Но дракона видели только однажды, Верен едва успел сдернутьиз-за плеча лук, как дракон скрылся за лесом. Верен ругался весь остаток дня,Придон наконец сказал утешающее:

– Не спеши. Очень скоро твоим стрелам найдетсядостойная дичь.

– Только драконы могут быть достойной дичью, –сказал Верен. – Правда, брат?

– Правда, – подтвердил Крок.

Придон заметил:

– А я о ком говорю? Будут и драконы.

– Да? – спросили братья в один голос. – Где?Когда?

– Мы скоро подойдем к горам, – сообщилПридон. – А там их целые гнезда.

* * *

Чего артане не ожидали, так это вспомогательного войска, чтоорганизовалось само собой из всякого местного сброда. Они называли себяартанами, так как, гонимые в прошлых междоусобных войнах, века тому перешли состороны Артании пограничную реку и жили на этих землях. Работали плохо, большепьянствовали и вспоминали о деяниях великих предков, затевали драки, промышлялиохотой, торговлей, рыбной ловлей, бортничеством, ненавидели пахать и сеять,хотя в самой Артании хлебопашцы всегда в почете, и вот сейчас эта вольницапошла грабить, насиловать, жечь, а потом и вовсе собрались в отряды и двинулисьвслед за войском Придона.

Иной раз, когда Придон останавливал армию, ожидая постоянноотстающие обозы, они уходили далеко вперед, набрасывались на беззащитные села,врывались в охваченные ужасом малые города, пьянели от сладкой возможностичинить суд и расправу над богатыми, знатными, насиловать их пышных жен идочерей, распинать их мужей и отцов на дверях домов.

Ядром вспомогательного войска стали отряды князя Годлава,одни шли под командованием его воевод, двумя командовал сын Годлава Промек, апотом, глядя на Годлава, некоторые беры не только признали власть артан, но идали своих людей в общее войско.

Аснерд сам дивился легкости, с какой их войско двигается поКуявии, а мудрый Вяземайт указывал, что еще никому и никогда не удавалосьсобрать такую грозную армию. С нею они в самом деле подступят к стенам Куябы, иесли даже не возьмут, то сдерут такой выкуп, что Тулею придется поснимать совсех женщин золотые серьги, кольца и браслеты, не говоря уже о полномопустошении казны.

Придон же больше замечал эту рвань, что окружала их войско,как шакалы окружают могучего льва, дабы поживиться за его счет, морщился,спросил раздраженно у Вяземайта:

– На кой ляд нам эти союзники?

Тот пожал плечами:

– А мы их брали? Сами набежали. Пусть, Придон! Онипринимают первый удар на себя… Зато нам виднее, где куявы бегут, а где пытаютсядраться.

Придон покачал головой:

– Где они пытаются драться? Даже стыдно за них. Мыпрошли уже треть страны, а за все время всего два настоящих сражения!

– Только не говори, что воины ропщут.

– Не говорю, – буркнул Придон. – Всемнравится легкая добыча. Но пока что нам не приходится хвастаться труднымипобедами.

Он умолк, со злостью смотрел на огромный безобразный лагерьслева от дороги. Туда чернь согнала набранный в ближайших селениях полон. Ихсобирались выгодно продать в Вантит, потому сейчас спешно рубили стариков истарух, случайно попавших среди молодых и сильных, остальных палками и остриямипик перегоняли с места на место, отбирали мужчин в одни группы, женщин – вдругие, ругались, дрались, не поделив добычу, иной раз тут же рубили того,из-за кого возникала свара, но еще чаще рубили и кололи друг друга.

Придон морщился, слыша истошные крики девушек, с которыхсрывали одежды, иных тут же зверски насиловали, издевались. Вяземайт поглядывална него искоса, но Придон сцепил челюсти и холодно молчал. Любая артанка умерлабы, не допустив бесчестия, а если бы такое с нею случилось, убила бы насильникаголыми руками. Эти же орут только от боли, не от бесчестия. Животные, простоживотные. Пусть продают их в Вантит, пусть уводят куда угодно. Люди безчести – просто животные.

Воздух был тяжелый, трупный, колыхался, как нечистое болото,от мычания скота, ржания, блеяния, диких криков пьяных, скрипа колес.

Со всех сторон плетьми сгоняли связанных общей веревкой людей.Гнали захваченный скот, тащили доверху груженные дорогой добычей телеги, у иныхтрещали колеса от тяжести, а волы жалобно мычали. Пригоняли даже овец и коз,всюду мелькали дорогие восточные ткани, блестело золото.

Придон все кривился, а Вяземайт дивился богатству куявскойземли, где после такого вала мародеров все еще находится добыча.

Еще сутки впереди поднимались столбы огня, наконец этипожары приблизились вплотную. Когда кони уже устали, Вяземайт выслал впереддесяток удальцов, чтобы подыскали место для отдыха и ночлега. Впереди большоесело, явно зажиточное, попадаются дома в два этажа, чернь снова сгоняет в кучужителей, рубит старых и слабых, молодых торопливо связывают по рукам и ногам.Уже на краю села на дверях храма распяли местного не то волхва, не то старосту,забавы ради стреляли в него из луков. Он кричал и сулил им показать закопанныеклады, но в него летели стрелы, вонзались в живот, в ноги, руки.

Придон заметил хмуро:

– Не позарились на золото! Значит, что-то осталось вних от человека.

– Просто не поверили, – буркнул Вяземайт. –Иначе бы сразу кинулись…

– Тогда это не люди, а свиньи.

– Только сейчас заметил? Это же Куявия!

Он снова несся, как на крыльях, впереди огромного войска.Меклен с проклятиями подобрал самых быстрых коней для охранной сотни, и теперьПридон всегда видел справа и слева вытянутые вперед шеи скачущих коней.

Куявская земля гремела под копытами так же сухо и звонко,как артанская, испуганные птицы взлетели ну совсем артанские, только здесьпустые нераспаханные земли нигде не тянулись до горизонта: везде деревушки,села, веси, а то и небольшие города, жители которых пасут коров, работают наполях.

Придон как раз на ходу пересел на свежего коня, тот взыграли, гордясь всадником, понес во всю мочь, однако Меклен свистнул, гикнул, исразу несколько удальцов справа и слева вырвались далеко вперед.

Конь порывался идти наперегонки, Придон ласково похлопал пошее, перевел на рысь. Люди Меклена завидели прямо по дороге деревушку, не сбавилигалопа. Копыта стучали так часто, что сперва это походило на рассыпавшийся измешка горох, потом слилось в сплошной отдаляющийся гул.

Когда Придон в сопровождении Меклена въехал на окраину,деревня уже занялась: жарко горели крайние дома, вспыхивали сараи, народметался с жалобными криками, пытался тащить из горящих домов добро.

Придон проехал через всю деревню, исполненный великогопрезрения к этим людям. На противоположном краю у последнего дома слышалиськрики, брань, там взлетали топоры, всадники сбились в кучу, но на глазахПридона один вылетел из кучи, как выброшенный рукой великана, голова разбита,кровь стекает по груди и рукам.