Ворота богини Иштар - Александр Васильевич Чернобровкин

худощавый юноша с тонким лицом, больше похожий на поэта-декадента, чем на будущего правителя. Он страдает эпилепсией, поэтому отец держит сына подальше от сражений.

Я тоже пришел с подарком — пятилитровым кувшином вина.

— Зная твою любовь к сладкому, принес это вино. Оно с моего виноградника, изготовлено под моим присмотром, — сообщил я и откупорил сосуд.

Помещение наполнилось ярким вкусным ароматом. Даже пара охранников, туповатых громоздких персов из глубинки, пошевелили мясистыми ноздрями.

— Налей-ка мне! — заинтригованно потребовал правитель Мидийской империи и протянул свой кубок.

— Сейчас сам попробую, чтобы убедиться, что не отравлено, — сказал я и приказал рабу: — Подай чистую чашу.

— Я тебе доверяю! — произнес Куруш.

— Не сомневаюсь в этом, мой шахиншах, и не подведу тебя, но мы в Вавилоне, а здесь надо быть очень осторожным, — предупредил я.

— Правильно! Мне и другие говорили, что людишки здесь гнилые! — согласился он.

Я налил себе в принесенную рабом серебряную чашу, из которой правитель Мидии ест мед, показалось даже, что следы его пальцев остались на стенках, выпил большим глотком, скривился:

— Очень сладкое! Развожу его водой напополам.

После чего наполнил кубки Курушу и Камбуджии. Первым отглотнул отец и восхищенно охнул. Следом то же самое проделал сын.

— Не надо разводить! Самое то! — восторженно похвалил старший, а младший покивал.

Я передал кувшин рабам, чтобы дальше наполняли их кубки, и, повинуясь жесту правителя, сел на пуфик с темно-синей мягкой подушкой, набитой пером.

— Отныне ты будешь поставщиком вина для меня, — принял решение Куруш.

— Я отдам, сколько есть, но у меня маленький виноградник. Получаемого с него вина хватит тебе всего на несколько дней. Да и везти его отсюда в Парсуашу далеко, по пути скиснет, — проинформировал я.

— А я удивлялся, почему мне все время привозят кислятину, а не такое вкусное вино⁈ — сознался он. — Значит, будешь угощать меня, когда приеду в Вавилон. Я прикажу, чтобы тебе выделили землю под большой виноградник.

— Первое вино будет только через шесть лет после посадки лозы, — предупредил я.

— Я собираюсь жить долго! — хвастливо произнес шахиншах.

Типичное заблуждение дорвавшихся до неограниченной власти. У них появляется уверенность, что время и законы природы тоже будут выполнять их приказы.

— Вавилоняне предложили мне или моему сыну стать шахом, — поделился он. — Что скажешь?

— Надо соглашаться. Пусть станет твой сын. Иначе они найдут кого-нибудь другого, и этот человек в один прекрасный момент решит, что он может быть самостоятельным правителем, и придется захватывать Вавилон еще раз, — ответил я.

— Тогда моему сыну придется сидеть здесь все время, а это может ему повредить, — возразил Куруш.

— Не обязательно. Камбуджия должен пробыть здесь до праздника Хагмук, когда его изберут правителем, и еще немного, сколько пожелает, а потом может много лет не появляться, как делал Набунаид. Для избрания нового правителя нужно в этот день присутствие старого или его смерть, — проинформировал я и подробно объяснил, как происходит ритуал.

— Как у них все сложно! — воскликнул шахиншах. — Неудивительно, что их царство стало таким слабым!

— Вавилон — это царство в царстве. Он живет по своим законам, вырываясь из рук слабого, переходя на сторону сильного и предавая всех, когда это можно сделать безнаказанно. За ним нужен глаз да глаз, — поделился я.

— Вот я и хотел поговорить с тобой об этом. Я оставлю здесь главным командиром Угбару. Он смел и верен, но не силен в вавилонском коварстве. Будешь его помощником, — предложил Куруш.

— Это для меня большая честь, но я не люблю управлять чиновниками, влезать в их склоки. Мне больше нравится быть свободным, чтобы в любой момент мог присоединиться к твоей армии и отправиться в поход, — мягко отказался я. — Зато у меня есть шурин Дараб, арий по национальности. Он в детстве с матерью и сестрой попал в плен к Набунаиду, был привезен в Вавилон. Я купил их. Сестра стала моей женой, родила мне сына и дочь, а ему я дал прекрасное образование, как юноше из богатой вавилонской семьи. Он умен, знает местных и недолюбливает их, как всякий арий, так что будет хорошим помощником Угбару. Если вдруг возникнут слишком сложные для них вопросы, присоединюсь я.

— Я должен как-нибудь наградить тебя, — стоял на своем шахиншах.

— Назначь меня персом, — попросил я.

Он улыбнулся и махнул рукой:

— Ты и так перс!

О кандидате, которого Набуаххеиддин пытался протолкнуть на это место через меня, даже не заикнулся. Самому богатому вавилонянину скажу, что его протеже отмели сразу и без объяснений. Умманманда — что с них возьмешь⁈ Шахиншаху Курушу тоже незачем знать, что я веду собственную игру, что на этом посту мне нужен человек, который будет блюсти мои интересы, а не мидийской или вавилонской верхушки.

52

Набунаид сам приехал в Вавилон и сдался на милость правителю Мидийской империи. После поражения он отсиживался в Борсиппе. Когда враги заняли столицу, понял, что сопротивляться дальше бессмысленно, и прибыл со склоненной головой. Как ни странно, Куруш не убил его, а отправил руководить провинцией Кармания в юго-восточном углу империи. Там проживали арии, которые уж точно не пойдут воевать под знаменами вавилонянина. Мне подумалось, что это назначение — именно то, о чем мечтал Набунаид. Тихое место вдали от дворцовых интриг, похожее на оазис Тейма, где он провел много лет. Что еще надо, чтобы спокойно дождаться смерти⁈

Земельные наделы Набунаида и его приемного сына Белшаррушура были конфискованы новой властью. Из них три финиковых сада были подарены Угбару, два поля под виноградники — мне и одно по моей просьбе — Дарабу, как помощнику белпахати. Остальные получили хазарапатиши из байварабамы, захватившей Вавилон. Их накрепко привязали к этому городу.

На полях моих и шурина был проведен весь комплекс оздоровительных и подготовительных работ. Я оставил свои отдыхать до весны, когда посажу виноградные черенки и отводы, а Дараб засеял пшеницей. Ему нужны деньги, чтобы купить собственный дом. Я отпустил его вместе с женой и детьми на свободу и, как следствие, самообеспечение. Пока что они живут в административном доме на территории Южного дворца, куда перебрались Камбуджия и Угбар после отъезда шахиншаха в Экбатану.

После смерти Иддинмардука я попытался связаться с Инаэсагилирамат, матерью моего сына Набушумукина. Она не покидала пределов своего дома,