Детективное агентство "Клык оборотня" - Александра Гусарова

такие грехи вы решили меня отблагодарить, ваше императорское величество? Понятно, что вслух я этого не сказала, предоставив решать вопрос мужчинам.

Всеволод сразу приосанился, даже ростом стал ещё выше и широко мне улыбнулся, на что я лишь пожала плечами, показывая, что данное предложение в восторг меня не привело.

— Ваше Величество… — начал было отец, но Анна махнула рукой:

— Не благодари, Витя. Дети таких преданных Отечеству придворных на дороге не валяются.

— Ваше Величество, — в диалог вступил Ягр. — Простите великодушно, но это невозможно!

— Это еще почему? — она глянула на него из-за плеча, и этот косой взгляд ничего хорошего не предвещал.

— Дело в том, что мы Анной уже помолвлены. И сейчас готовимся к свадьбе! — с этими словами он подошел и показал мою ладонь, приподняв ее за запястье. На моем безымянном пальце красовался родовой перстень Ягржемских.

— А девица-то не промах! — звонко рассмеялась императрица. — Зачем ей какой-то графский потомок, когда есть готовый князь ликанитов? Что ж, Антон, я тебя услышала! Витя, а тебе какой зять ближе к сердцу?

— Анна, твой выбор, конечно, замечательный. Но мне не хотелось бы неволить дочь. Пусть её мужем станет тот, кого выбрало девичье сердечко, — слегка стушевался Виктор Алексеевич. Все же, как ни крути, а к мнению императрицы ему приходилось прислушиваться.

— Да, ты, пожалуй, прав! — согласилась государыня под печальный вздох Дворковича. Он уже явно размечтался, что его проблема, какой бы она ни была, решится вот так просто и легко. — Да только не слишком ли рано ты девочку замуж выдаешь?

Я от этих слов вздрогнула. Если судить по внешнему виду, то мне лет тридцать пять, не меньше. Это что, для брака рано? Я осторожно покосилась в зеркало, которое висело на ближней стене, и чуть не завизжала от восторга. Из-за стекла на меня смотрела прежняя Анна двадцати двух лет отроду. Кожа на лице натянулась и порозовела. А морщинки все разгладились. Похоже, не последнюю роль здесь сыграла андижанская полька-поика. Интересно, если я регулярно буду ее танцевать, насколько смогу продлить свою молодость?

— Ей уже двадцать два, — с гордостью сообщил Стрешнев-старший.

— Хорошо, — согласилась императрица. — Для замужества в самый раз. Не будет как её тетка в женихах копаться и выбирать, который лучше. А когда свадьба? Я обязательно буду среди гостей!

Мужчины растерянно переглянулись между собой. Я еще и согласия не дала, а тут уже дату спрашивают. Антон на секунду зажмурился, словно боялся. Но это оказалось обманчивым впечатлением. Он просто подсчитывал в уме даты. А затем уверенно назвал ближайший выходной:

— Двадцатого числа в церкви святого Антония в три часа после полудня!

— О, самая популярная церковь! — Анна Константиновна кокетливо обмахнулась веером. — Я обязательно буду! Так всем и передайте.

А затем без перехода уточнила:

— Сева, я ухожу. Ты со мной или останешься?

— Останусь, — с кислой миной ответил Дворкович. — Я ещё не все дела решил.

— Не задерживайся долго! — она погрозила ему пальчиком и добавила:

— Ты же знаешь, как я не люблю скучать!

Махнула тяжелой юбкой из золотой парчи и удалилась с поистине королевским достоинством, гордо неся свою аккуратную головку, украшенную белым флердоранжем с бриллиантовыми глазками.

И что это всё означало? Наш Севочка стал любовником императрицы, если судить по ее жестам?

Виктор Алексеевич не придал значения этому диалогу. Его сейчас заботило совсем иное:

— Тоша, позволь так тебя называть, ты как собрался выбивать место на ближайшую субботу? В святом Антонии места за два года занимают!

— Я думаю, что нам Анна Константиновна поможет. Нет, я даже в этом уверен! — ответил тот под удивленным взглядом Стрешнева.

— А то, что я готова за тебя замуж выйти, тоже уверен? — недовольно фыркнула я. Все же события развивались не по моему сценарию.

— Ты против? — искренне, как мне показалось, удивился он.

— Анечка, у тебя теперь лишь два выхода: либо Всеволод, либо Антон! — отец опасливо покосился на Дворковича, похожего на нахохлившегося воробья, который стоял неподалеку. — И выбор, думаю, очевиден. Или я ошибаюсь?

— Вот этому молодому человеку предстоит очень и очень многое мне объяснить! — я бесцеремонно ткнула пальцем в грудь Ягру. Он же молниеносно поймал мою руку и поцеловал запястье с той стороны, где билась голубая жилка, пуская по моему телу море мурашек. Затем посмотрел исподлобья и прошептал:

— Всё что угодно, до мельчайшей детали!

— Хорошо, молодежь, с вами, но пора бал закрывать! Ещё полчаса гостей не выгонишь, и они останутся здесь ночевать, — развернулся в сторону бального зала Виктор Алексеевич и пошел выпроваживать гостей. А Всеволод неожиданно подошел к нам с Антоном и с поклоном попросил у моего жениха:

— Антон Павлович! Дозвольте мне переговорить с вашей невестой наедине!

— Дорогой мой, а не слишком ли вы многого просите? Я вас с ней наедине не оставлю ни под каким предлогом! — Ягр ревнивым петухом выпятил грудь колесом, стараясь показать своё преимущество сопернику.

— Тоша, — как мне понравилось это уменьшительное имя! Его можно произнести с такой издевкой, что он десять раз пожалеет, что женится на мне! — Я лучше поговорю под твоим приглядом, чем ночью буду вести диалог с белыми волками. Тебе так не кажется?

Дворкович покраснел, когда я упомянула волков. Ему не нравилось упоминание про белый цвет. Но что есть, то есть. Для черного ему как минимум нужно наркотики бросить.

— Антон Павлович, я же не прошу полного уединения. Мне бы с Анной Викторовной просто под куполом безмолвия переговорить!

Аргументы оказались весомыми, и Ягр согласился. А я еще несколько секунд соображала, кто такая Анна Викторовна.

Купол безмолвия устанавливал сам князь Ягржемский. Дворкович не возражал. Скорее всего, я так думаю, он просто этого не умел, или голубоватая пелена, образовавшаяся вокруг нас, отнимала слишком много магических и обычных сил. А у наркомана их просто-напросто не было.

Я оглянулась на Антона, чтобы посмотреть, где он, и с каким настроением за нами будет наблюдать. Мы со Всеволодом присели на диван, а Ягр прислонился спиной к широкому подоконнику, сложил руки на груди и всем своим видом выражал полное