Детективное агентство "Клык оборотня" - Александра Гусарова

будет ходить, — усмехнулся Ягр. — Скоро она станет княгиней Ягржемской. Только вот с Дворковичами разберемся.

— И надеюсь, с сыском тогда закончите оба? — Виктор Алексеевич выжидательно посмотрел на моего любимого.

— С частным — несомненно, — подтвердил Антон. — И перейдем на службу под ваше крылышко.

— Перейдешь! — согласился князь. А мне совершенно не понравилась формулировка.

— Перейдем! — возразила я.

— А кто мне внуков рожать будет? — сурово уточнил отец. — И так у тебя уже возрастные метаморфозы произошли.

— Одно другому не мешает! — со всей ответственностью заявила я и хотела про метаморфозы уточнить. Но отец встал и сказал:

— Закругляемся! Негоже балу без хозяина долго оставаться. Пойдемте обратно в зал. Скоро ужин уже. Поговорить у нас теперь время будет обязательно.

Глава 27

Бал был в разгаре. К моменту, когда мы вернулись, все аристократы дружно скакали под андижанскую польку. Этот залихватский узбекский танец имеет некоторое сходство с европейской полькой, за что и был так назван. И я его танцевала в свою балетную бытность. Откуда он взялся в другом мире?

Движения, естественно, сильно отличались от оригинала. Да и в исполнении местной фисгармонии звучание не походило на восточную мелодию. Дамы сильно раскраснелись и дружно сдували со лбов выбившиеся из причесок локоны. Мужчины же ослабили галстуки и расстегнули жилеты, нарушая все нормы приличия. А я невольно поддалась на ее очарование и стала пританцовывать на месте, притопывая ногой и поводя плечиком.

— О, ты знакома с поикой? Сегодня на балу премьера этого танца, — удивился Стрешнев.

— Я его танцевала… дома, — смущаясь сообщила я. — Это наша музыка.

— Странно, кто-то, получается, побывал у вас и принес ее сюда! — удивился отец.

— Да, это старая мелодия. В прошлом году отмечали её столетие, — сообщила я свои познания по истории танца.

— А ты станцуй нам её, — вдруг предложил Антон. — Твоя поика должна получиться изумительной, судя по тому, что я видел и как сам с тобой танцевал.

Я беспомощно посмотрела на Виктора Алексеевича.

— Станцуй, дочка, станцуй! — поддержал предложение Ягра отец.

Я вдохнула, выдохнула и… согласилась. При исполнении сольных номеров я всегда ловила кураж и испытывала настоящий кайф. А ведь не зря говорят, что в состоянии истинного полета души исполняются все желания и проявляются уникальные способности. Если мой дядя портной, отец менталист, а я вышивальщица, то должно же что-то проявиться? Зачем-то белые волки за мной охотятся? Вряд ли им нужны уникальные вышивки.

— Попрошу минуточку внимания! — князь Стрешнев взял в руки устройство, напоминающее посох. А я поняла, что это аналог нашего микрофона, так как его голос усилился и зазвучал под сводами бального зала. — Перед тем, как мы пойдем на ужин, настоящую поику желает подарить вам моя дочь, обучавшаяся танцу на его родине.

Все затихли. Я отдала веер Ягру и встала на изготовку. Зазвучал проигрыш. Я просто почувствовала, как по телу побежала кровь, убыстряясь и разогреваясь. И я пошла танцевать. Сначала изобразила что-то на подобии мельницы руками, затем красивый взмах одной рукой, а второй придерживаю мнимую тюбетейку.

А дальше следовало красивое движение: я выбрасываю одну руку вперед, а затем загребаю ею воздух и как бы кладу его в карман, меняя руки поочередно. А сама поворачиваюсь вокруг себя.

Зал замер, наблюдая за мной. Я же погрузилась в забытые за годы учебы в академии чувства. Там мы танцевали всего лишь на значимые праздники, танцы ставила нам преподаватель этикета. Наши движения, скорее, походили на движения на плацу, но никак не на хореографию.

И вдруг зал прорезал общий вздох:

— А-а-ах!

Оказывается, я умудрилась закрыть глаза. А когда их открыла, то увидела, что за моими ладонями тянется золотистый след. Чуть не сбилась с мелодии, но взяла себя в руки. Отца позорить нельзя! Да и мне авторитет в этом мире еще только зарабатывать и зарабатывать! Одну руку красиво разместила перед собой, вторую — за спиной. И стала быстро кружиться. И с удивлением обнаружила, что след за руками стал голубым. А когда подняла руки вверх, чтобы показать исконно узбекское движение: покачивание головой из стороны в сторону, на меня буквально посыпался дождь из розовых звезд.

— Нюрочка, кидай их в гостей! — негромко подсказал отец. Но я услышала и последовала его предложению. Звездочки полетели к гостям, подчиняясь моей воле. И каждая пойманная превращалась в тот же миг в приятную мелочь: цветок, украшение, изысканную ленту. Больше всего смеха вызвал тот факт, что у одного господина неожиданно в руках оказалась огромная монета, напоминавшая своими формами местный золотой. Однако, судя по размерам, она была фальшивой.

Когда мелодия закончилась, я сорвала такую бурю аплодисментов, какую не получала ни разу в жизни. Я поклонилась и подбежала к Виктору Алексеевичу с Антоном, дожидавшимся меня у стены.

— И что это было? — с ходу задала вопрос.

— Ты не просто шила и резала пространство, ты его вышивала, — ответил князь.

— А золотой? — я не понимала происхождения всех этих подарков.

— Не волнуйся! Твоя магия светлая. И ты просто переносила сюда предметы, о которых мечтали люди, — объяснил он. — Магия нематериальна. Она лишь совершает действия, но ничего не производит.

— Получается, что я это всё своровала? — даже округлила от испуга рот.

— Нет, я же сказал, что твоя магия светлая. Ты лишь перемещала забытые и ненужные вещи для тех, кому они действительно нужны. Этот золотой стоял у меня в кабинете, собирал пыль. А выбросить никак рука не поднималась. Кто-то же стал на миг счастливее. Правда, до того момента, пока не понял, что это всего лишь фальшивка.

После его слов к нам неожиданно выстроилась очередь из желающих быть представленными. Мне было весело и любопытно. А Ягр чуть не лопнул то ли от злости, то ли от ревности. Только это был не его дом. И свои чувства сыщику приходилось держать при себе. А я с великим удовольствием травила его самолюбие, широко улыбаясь мужчинам и позволяя целовать мне руку.

Правда, не забывала при этом поглядывать на него одним глазом. Терять Ягра в мои планы