Очаровательный повеса - Элизабет Хойт

ею, не ухаживал за ней, да еще так трепетно, хотя и настойчиво. Как же это здорово, когда ты кому-то нужна!

Без корсета сразу стало свободнее, легче дышать.

Ее батистовая сорочка, очень тонкая, почти прозрачная, ничего не скрывала, и Эва не смела взглянуть вниз, зато не сводила глаз с Асы. Ее вдруг стала бить дрожь: так открыта перед мужчиной она была лишь однажды…

Она решительно выбросила эту мысль из головы, но дрожь сдержать не могла.

Аса вгляделся в ее лицо, потом, мгновение поколебавшись, опустился перед ней на колени и тронул туфельку.

– Можно?

Эва кивнула, потому что хотела этого, ей это было необходимо. Она не позволит прошлому влиять на ее будущее.

Аса снял одну туфельку, потом вторую, но Эву так била дрожь, что он забеспокоился, лоб перерезала глубокая морщинка.

– Мы можем на этом остановиться. Если ты не хочешь, то ничего не будет.

– Нет! – воскликнула Эва. – Только не это! Пусть все произойдет.

Аса кивнул, и рука его, скользнув по ее лодыжке, остановилась на икре.

– Можно?

– Да.

Он поднял руку, так что она оказалась под сорочкой, и дернул за кончик подвязки.

Эва почувствовала, как его пальцы, такие теплые и успокаивающие, пытались справиться с чулком, и закрыла глаза, целиком отдавшись ощущениям.

Со вторым чулком дело пошло быстрее, и, открыв глаза, Эва обнаружила, что он стоит перед ней. В ожидании его очередного «можно?» она улыбнулась и поспешила сказать:

– Да, конечно же да!

Аса не сводил с нее глаз, словно хотел подбодрить, взял сорочку за подол и стянул через голову. И Эва осталась обнаженной. Совершенно. Руки сразу же взметнулись к груди, взгляд на мгновение стал диким. Аса улыбнулся и накрыл ее руки своими ладонями.

– Можно?

Она открыла было рот, но не смогла выдавить ни звука и, отчаявшись, лишь кивнула.

Аса сплел ее пальцы со своими и развел их руки в стороны. Теперь она была вся перед ним: слишком высокая, слишком худая, даже костлявая, со слишком маленькой грудью…

Он наклонился и коснулся губами ее соска, отчего он напрягся, потом поцеловал другой сосок, и Эва забыла, что надо дышать, только смотрела на мужчину, ошеломленная и потрясенная, а когда он лизнул сосок, ее в одночасье покинули все мысли. Это было совсем не то, чего она ожидала: странно, необычно и… восхитительно.

Аса поднял на нее взгляд, все еще касаясь губами соска, и Эва шепотом попросила:

– Сделай так еще раз…

Он довольно улыбнулся и взял сосок в рот.

Из горла Эвы вырвался стон. Странное напряжение разлилось от соска по всему телу, между ног стало горячо. Ощущение было острым, удивительно приятным.

Она смотрела на него, явно не понимая, что с ней происходит, и это почему-то развеселило Асу. Он усмехнулся и спросил:

– Можно?

– Да, – ответила она, хотя понятия не имела, на что соглашается.

Он подхватил ее на руки, как ребенка, уложил на кровать и устроился рядом. Эва с любопытством наблюдая за ним, наконец расслабилась. Аса же с улыбкой склонился к ее груди и, завладев соском, стал сосать. Это было… восхитительно: словно искры вспыхивали под кожей. Ступни стало то ли покалывать, то ли пощипывать… пальцы ног сами собой поджались. А он перешел к другому соску. Эва выгнулась ему навстречу, не в силах сопротивляться ощущениям, едва не задыхаясь.

Он легонько прикусил сосок и посмотрел на нее: голос, которым он произнес свое «можно?», был низким, словно доносился откуда-то из бездонных глубин, – и она выдавила с трудом:

– Да…

Его язык совершил путешествие от соска по ложбинке между грудями к животу. Кончик языка обвел пупок, заставив Эву вцепиться в простыни, и застыл над островком курчавых волос, закрывавших ее самое интимное местечко.

Она в полнейшем недоумении посмотрела вниз. Его рыжевато-каштановые волосы упали на лицо, скрыв рот, но она чувствовала легкие поцелуи по самому краю пушистого холмика.

Аса поднял голову, и пронзительные зеленые глаза вопросительно уставились на нее. Он сейчас походил на Пана, покровителя дикой природы, только рогов и бороды не хватало.

– Пожалуйста, – простонала Эва, не дожидаясь вопроса.

Внимательно наблюдая за ней, Аса приподнялся, раздвинул ей ноги и немного помедлил, словно ожидая возражений, а когда их не последовало, устроился поудобнее и так близко к ее интимному местечку, что от его дыхания шевелились чуть влажные волоски.

– Можно?

Эва уже не могла говорить, поэтому лишь кивнула, но ему этого оказалось мало.

– Скажи это! – потребовал Аса.

Она нервно облизнула губы.

– Да.

– Хорошая девочка.

Он буквально вжался лицом в ее промежность и проник языком между скользкими складками к чувствительному бугорку.

«О боже!»

Эва зажала рот ладонью, чтобы не закричать, другой рукой вцепилась ему в волосы, словно пыталась то ли оторвать его от этого, безусловно, греховного занятия, то ли, напротив, желала дать понять, чтобы он не останавливался.

Она не могла дышать. Воздух наотрез отказался проникать в легкие. То, что он с ней делал, было не иначе как дьявольским наваждением, но каким восхитительным!

Разве может мужчина дать женщине такое наслаждение?

Он ласкал ее языком, и она выгибалась ему навстречу, желая, чтобы это никогда не кончалось. Она была охвачена жаром, тело сотрясала дрожь, все ее существо словно чего-то ожидало… что-то вот-вот должно произойти.

И это произошло. Она взорвалась, разлетелась на части, не в силах сдержать стоны наслаждения, вцепившись ему в волосы, чтобы не упасть. Ее ум перестал существовать, а тело бесконечно долго содрогалось в чистом первобытном наслаждении.

Когда она снова обрела способность чувствовать руки, ноги и другие части своего тела, когда сумела разжать пальцы и выпустить, наконец, его волосы, когда сумела вдохнуть, то ощутила, что тело ее покрылось влагой, и поняла: она только что родилась заново.

Аса чувствовал ее вкус на губах и языке, и ему это нравилось, невероятно возбуждало. Наблюдая за ней, он видел, как открылись ее глаза, она потянулась, как довольная сытая кошка, и все его существо наполнилось гордостью. Это он подарил ей такое наслаждение, пусть у него самого в паху все будто окаменело.

Он гладил ее бедра, живот, грудь, ощущал ее терпкий запах, и ему безумно хотелось войти в ее теплое влажное лоно… только он не мог. Не сейчас. А возможно, никогда.

Эта мысль причинила ему сильную боль, разорвала ту его часть, о существовании которой он даже не подозревал.

Вздохнув, Аса чуть отстранился и, поморщившись, поправил бриджи, ставшие слишком тесными. Она наблюдала за ним затуманенными глазами, и, наклонившись, он поцеловал ее в губы.

– Это